Питер Штайлер - Хранитель Ворот

- Ха-ха! - я плюю куда-то в сторону и трясу знаменем, глядя на восток. - Кто тут теперь хозяин, а, Твоё Величество?! - молодой щенок всё равно ничего мне не сделает.

Два долгих часа мы прокладывали себе путь к вершине этих треклятых ворот, отправляя в Круговерть Пустоты одного гвардейца за другим. Наверное, перерезали целый легион, да ещё и умудрились потерять пяток человек. И всё-таки оно того стоило.

- Братцы, - я стучу копьём с нашим флагом о кладку, надо же как-то привлечь внимание этих жадных собак, уже обыскивающих трупы, - Торадин наш! Теперь каждый толстосум, скупящийся на лодку, и каждый беженец, уносящий свои припасы от упырей Артаса, будет проходить тут и платить нам, хозяевам Стены Торадина!

Радостный крик, пусть и издаваемый шайкой лицемерных ублюдков, всё равно кажется мне приятной реакцией.

- Э, босс, - Донни опять открыл свою пасть, ну что такое, - може мы енто, того, орудьем торгошать будем, ммм?

Разумеется, ребята поднимают его на смех. Мешок с дерьмом, разбойникам предложить оружие продавать. Почему бы не сбросить его со стены?

- Нет, Донни, не будем, - говорю поучительным тоном, может, до барана что-нибудь и дойдёт. - Мы захватили это место, Донни, чтобы брать плату за проход под воротами.

- То бишь, мы грабонькать будем, ага?

Хочется набить ему тупую морду, но не хочется портить детишкам праздник.

- Да, грабонькать, Донни, - надо от него избавиться. Срочно. Делаю вид, что думаю. - У меня для тебя, кстати, срочное поручение.

- Уррра, босс!

Мелкое дерьмо, заткни свой поганый рот.

- Именно. Сними с одного из стражей стены броню, надень её и прогуляйся в разведку до Дарнхольда. Посмотри, сколько там оранжевых масок на стенах, воротах, башнях. Посмотришь - доложишь мне. Ты всё понял?

- Ага, босс, я тя не подведу!

Конечно, ты же сдохнешь. Но вот, стоило Донни отвалить, сразу воздух стал чище. Надо найти место для грёбанного флага, я же всё-таки Штайлер. Осматриваюсь: бочки с ящиками у бойниц, сигнальный костёр, дрова рядом, знамя Стромгарда. Вот оно, то что нужно. Когда-то я бы проявил уважение к этой красной тряпке, но тогда я был маленьким, тупым и бесполезным. Выдёргиваю из каменной подставки флагшток, отправляю его в свободный полёт до самой земли Нагорья. Наверное, много народу в последние недели сделало то же самое, - думаю я, устанавливая свой баннер. Ну вот, так намного лучше.

Стоит мне покончить с этим делом, как подлетает Джек Лютфер. Парень он неплохой, драться и выпивать умеет, но уж слишком много знает и всегда хочет своё дурацкое мнение до нас донести. Ну как такому объяснить, что мне, отряду, небу и земле насрать?

- Хорошее знамя, милорд Штайлер, гордое.

- Я не лорд, - звучит, как пощёчина. И правда, Джек уже не выглядит таким довольным.

- Да-да, простите, сир.

- Знамя-то хорошее, чего тебе надо?

- Я подумал, сир Питер, что было бы неосмотрительно оставлять тут, наверху, сигнальный огонь. Кто-нибудь может неправильно понять предназначение этого костра и возжечь его вечером, а к утру обнаружить себя окружённым солдатам Стромгарда.

Чёрт возьми, а этот червяк прав. Кретин, навроде Донни, всегда рад зажечь пару сигнальных костров. Пока думаю, кому всё это поручить, достаю кисет, высыпаю немного табака в руку и закладываю себе в рот.

- Хорошая идея, Лютфер, - чавк.

Обращаюсь к двум ослам, оставшимся на крыше, остальные, видимо, потащились в оружейную искать выпивку.

- Джонстон, Бэргг! Подите, - чавк, - сюда. Костерок один надо убрать, а то болван какой задумает погреться и привлечёт сюда сук Троллебоевских.

- Классный план, босс! - мои маленькие бугайчики начинают разбирать костёр.

- Спасибо, - дружески улыбаюсь Лютферу и выплёвываю пережёванный табак со стены.

Надо бы завязывать с этим, а то вечерами уже горло болит. Пожалуй, сожгу кисет - самый действенный способ борьбы с зависимостью. Смотрю вниз, Гарри и Фил радостно обчищают постовых. Оборачиваюсь и вот передо мной уже кислая рожа обиженного (даже не знаю, чем больше: мной или жизнью) Джека. Похлопываю его по плечу и быстрым шагом иду до оружейной, а щенок тащится за мной, экое послушание.

Эрни и Берни, Грег, Олли, бедолага Резерфорд и ещё парочка каких-то мутных типов, чьих имён я не помню, да и знать не особо хочу. Как-то маловато народу, я ожидал увидеть почти всех. Может, бухло не здесь? Шаркающие шаги за спиной дают понять, что гениальный Лютфер меня нагнал. Ах да, у него же лодыжка вывихнута, и как я только мог забыть. Хотел бы я сейчас посмеяться, но вместо этого приходится осматривать помещение.

Оружейная на Торадине, конечно, совсем не та, что была раньше. Громадный, широкий и длинный коридор, тут, должно быть, поместилось бы обмундирования на целую армию хороших вояк. В былые времена, разумеется. Сейчас же на это место жалко смотреть: заплесневелые и прогнившие оружейные стойки, в которых стоят ржавые мечи, пустые шкафы для доспехов и одинокие "крючки" для щитов - трудно сыскать место унылее.

Но выпивка тут, вроде бы, есть, - по крайней мере у дальней стены я вижу бочки. Направляю свои стопы туда, не особо отвлекая ребят от поиска более-менее достойных мечей, но не сдерживаю себя и задеваю рукой один из вертикально стоящих мечей на длинной гнилой стойке по середине. Клинок со звоном падает прямо на ногу Олли, моему шестифутовому громиле, причём аккурат в тот момент, когда мимо него проходит Лютфер. Под звуки развесёлой брани добираюсь до бочек. Что-то тут неладно.

- Нихера нет, сир, - из крайней слева высовывает свою голову Гэри. У него крысиная морда: огромный узкий нос, почти нет подбородка, узенькие глазёнки и большой розовый лоб. - Я хотел найти, ну хотя бы на донышке, но нихера нет. Треклятые людишки всё выдули, - а ещё Гэри гном.

- В такие минуты не хватает жреца, - сокрушаюсь я, краем уха улавливая жалкий лепет Джека Лютфера, пытающегося отмазаться от тумаков.

- Это почему?

- Воскресить подонков и убить их ещё раз, - грустно усмехаюсь, а Гэри боязливо улыбается своими гнилыми зубками. - Помяни моё слово, паладины так и делают.

Пятнадцатый день на одном месте, ох, чёрт меня побери, пятнадцатый день. Не представляю, чем он будет отличаться от четырнадцатого, от тринадцатого или от двенадцатого. С тех пор, как пять дней назад, а это был всего навсего десятый день нашей жизни на проклятой стене, мы прикончили долбанного дворфа с бочкой хорошего хмеля в телеге, не происходило ровным счётом ни-че-го. Совсем-совсем. Да, прошлая неделя была очень плодовитой: вино, серебро, еда, новая шапка для Олли. Но то была прошлая неделя, когда местные ещё ничего не знали о новых правилах игры. Теперь, видимо, знают, оттого и предупреждают всякое северянское отребье о том, что мы встали тут. Знаем, плавали. "ПЕРЕЖДЁТЕ" их. Ага, разбежались.

Настроение хуже некуда, чему способствует дрянная погода Нагорья - если бы сейчас мне повстречался подонок, воспевающий красоты этого края или что-то в этом духе, то я бы насадил его на долбанный кол прямо над стеной и заставил бы смотреть на эти мерзкие холмы и это проклятое небо. Ненавижу Нагорье Арати.

Тут ещё и этот обвал крыши в казармах: на пятый день выяснилось, что одно из стромгардских ничтожеств, почуяв близкий конец, старательно подпилило нам все балки, чтобы рано или поздно на спящих ребят упала крыша. Случилось это поздно и отправило в Круговерть Грега, Дэвиса и Хэнди. Чтоб этим ублюдкам с красными кулаками на заднице пусто было. Хотя, им как раз-таки пустовертево.

Стук в дверь.

- Сир, вы не заняты?

О, леди Лютфер притащилась, какая неожиданность. Сейчас опять будет затирать, что в оружейной слишком холодно и надо отстроить казармы.

- Если бы я был занят, ты бы слышал стоны.

Открывает, входит. Оделся наш дорогой сын штормградского торговца в какие-то мирные тряпки, нихрена не смыслит в жизни крепостей. Давит улыбку, хотя видно, что парень очень доволен. Замечаю намазанный какой-то дрянью фингал под глазом. Стыдиться своих ран - что может быть хуже?

- Армия троллей у наших ворот? - произношу настолько скучающим тоном, что, кажется, сбиваю немного радости у нашего дорогого Джека.

- Нет, сэр, лучше, куда как лучше!

- Не томи.

- Только что задержали, сэр, самого настоящего гилнеаского банкира с его свитой!

- Сколько человек? - делаю вид, что мне всё равно. Ничего подобного.

- Всего трое, сэр!

Какой дурак катается по Лордерону в такой маленькой компании?

- Бабы есть?

- Одна, сэр. Дворянка.

- Ладно, ступай. Буду через пять минут.

Стоит шаркающему хрену уйти, как я вскакиваю, наливаю вина, выпиваю его, накидываю плащ и, подождав буквально с минутку у самой двери, вырываюсь вперёд. Лютфера нагоняю, правда, у самых дверей, но это видимо он быстрее ходить начал - надо бы отправить его в разведку с Олли. Джек открывает очередную дверь, я вхожу.

- А, милорд Штайлер, - какой-то мудак в богатом чёрном костюме сидит на спине у Олли, который лежит пузом на Эрни. Берни уложен на бочках в дальнем конце зала. - Я о вас наслышан. Но, прежде чем вы что-то скажете, я хотел бы сообщить вам, что ваши люди были крайне невзаимоприятны с моей любезной спутницей, - кивает на бабу в углу, - отчего мне и лорду Эдмунду пришлось с ними поговорить. То, что вы наблюдаете сейчас, не должно расцениваться как попытка побега, потому что мы до сих пор находимся здесь.

Говорит витиевато, акцент Арати. Стало быть, это мрачный кудрявый хрен за его спиной, Лорд Эдмунд, и есть тот самый банкир. Будем выкручиваться.

- Во-первых, я не лорд, - надо быть как можно сдержанней. Сдержанней. Сдер-жан-ней.

- Прошу прощения.

- Во-вторых, я бы хотел поговорить с вашим командиром.

- Вы итак с ним говорите.

- Лютфер сказал, что он гилнеасец.

- А я гилнеасец.

- У вас говор Арати.

- А какое это имеет значение? - дворяшка перешёл на безупречный штормградский.

- То есть, гилнеаский банкир - это вы?

- Насколько меня информировали, данное утверждение недалеко от истины.

Долбанный засранец, ещё смеет насмехаться надо мной. Ладно, не в том я положении, чтобы дерзостью на дерзость отвечать.

- И каковы ваши требования?

Слышу, как сзади с ноги на ногу переминается Лютфер. Выставил меня дураком и рад, но ничего, мы с ним ещё поговорим по душам.

- Мои требования? - издаёт противный смешок. - Никаких. Ваши люди взяли меня под стражу, не понимаю, правда, зачем. Это мне надлежит спрашивать у вас - что нужно вам и вашим людям.

- Плата за проезд.

- О, её можно было спросить внизу, - пока я думаю над ответом, толстосум заливается звонким смехом. - Вам нужна была моя спутница, сир Штайлер, верно? Конечно я знал, что с женщинами в этих краях туго, но чтобы настолько - никогда бы не подумал. Впрочем, я вынужден вас огорчить - ни вы, ни кто бы то ни было из ваших людей и пальцем не тронет Элизабет.

- Стало быть, требования у вас есть? - задаю вопрос с напором, чтобы хоть как-то отомстить поганому дворяшке.

- Ах, вы меня подловили. Да, наверное, это моё единственное требование. Плату за проход я вам, конечно, дам, вместе с моими контактными данными, но вот леди Чаффил, пожалуй, всё-таки увезу с собой. Сколько вы берёте с простых крестьян?

- Двадцать серебра! - выкрикивает Лютфер из-за моей спины.

Наступаю ему на больную ногу. Теперь дурак кричит по другому поводу.

- Я дам вам двадцать золотом, плюс по золотому за каждого из ваших товарищей, которых мы были вынуждены усмирить. Двадцать три золотые монеты, - банкир встал со спины Олли и не глядя поймал звонкий кошель, брошенный лордом Эдмундом. - Плюс, мои контактные данные, - он подался вперёд, почти-что вплотную приблизился ко мне и, сунув мешочек с золотишком мне в руку, нагнулся к самому уху и прошептал мелодично: - Спросите любого нищего в Штормграде, где живёт Серебряный Дракон.

Я отлично чувствую, как этот хренов педераст лизнул мне ухо, но промолчал. Честь для меня не пустой звук, но золото сейчас звучало громче, а гиганта Олли не мог завалить даже я. Тьфу, какие глупые оправдания.

- Пожалуй теперь, когда долг уплачен, - банкирская морда расплылась в тошнотворной улыбке, - мы можем продолжить наш путь. От имени всего моего скромного отряда, желаю вам, сир Штайлер, удачи в ваших начинаниях. И пусть выгодные сделки преследуют вас до самой смерти.

- Ха! Черта с два!

Я бью кулаком по столу, хотя это скорее истерика, нежели решительность. Ублюдки из Синдиката долго думали, как обстоят дела в Лордероне, зато быстро смекнули, что им нужна стена Торадина. Ну уж нет, мы, я так просто эти треклятые ворота не продам.

- Но, милорд, это наш последний шанс решить всё миром. Просто присягните им на верность, - что этот ряженый дурак знает о верности?

- Я слишком высоко поднялся, чтоб разом пасть так низко. Пусть эти свиньи в рыжих масках приходят сюда и присягают мне! Или эти Перенольдовы выблядки везут мне телегу золота, или я отправлю в Дарнхольд телегу трупов!

Нет, Питера Штайлера им так просто не взять. Эту стену построил мой народ, а теперь эта стена моя собственность, к тому же, у разбойников есть свои дырки на севере, где простой люд не ходит. Наверное привыкли, что каждый бандит перед ними стелится - но я-то не бандит, а рыцарь. Рыцарь не преклоняет колено перед предателем, а Штайлер не преклоняет колено ни перед кем вообще.

Смотрю на Лютфера - ну он и жалкая размазня. Стоит весь бледный, трясётся, на камзоле следы свежей блевоты. Мерзейший человек, меня самого начинаешь тошнить.

- Проваливай и скажи этим гадам, что я скорее стану служить мурлокам, нежели каким-то щенкам лорда-предателя. Пошёл!

Дёрнулся, но не с места. Неужели так трудно взять ноги в руки и свалить к чертям собачьим?

- Пошёл, я сказал!

- Сир Штайлер, - мнётся и глаза отводит, словно дочурка трактирщика, - вам надо видеть, как мы получили их послание.

- Словно я надменных писем в жизни не читал, - плюю в сторону. Кто-то скажет, что дурно плевать в своих покоях, но чёрта с два я буду выходить за дверь и харкать там. Много чести.

- Это не письмо, сир.

- Ну послание, один хрен. Иди и передай им мои слова любым доступным способом.

- Да, послание. Они выжгли буквы на спине Донни.

- Почти месяц прошёл с его разведки, он уже сгнить должен был.

- Они захватили его и пытали, сир. А сегодня Эрни и Берни нашли его в пятидесяти шагах от ворот. Выпотрошенным и с "письмом" на спине.

Опять истерически смеюсь, надо бы найти каких успокаивающих трав.

- Пытаются нас запугать, даже смотреть на это дерьмо не хочу. Я итак не хотел, даже когда оно было живо. Но нам, право, надо ответить этим сукам достойно: порыскайте с Олли под замком и словите их соглядатая, напишите вот этим, - достаю из старого стола нож для бумаг с рукоятью в форме кулака Строма, - мой ответ на его лбу, щеках, груди и животе, отрежьте поганцу член и затолкайте в глотку, а потом бростье подыхать в ров. Найдут и вникнут в наше послание - отвалят, как пить дать.

- Это их только разозлит, сир, - взял ножик, вертит в руках.

- Ты что, боишься?

- Никак нет, но...

- Тогда заткни пасть и вали с Олли в лес, да поживее. И передай Френсису, что мне нужна хорошая трава для хороших нервов.

Наконец-то этот баран свалил, можно собраться с мыслями. Да чего собираться, если всё итак ясно? Хотят заграбастать себе прибыльное место и хороший рубеж, чтобы прижать Южный берег. Было бы неплохо стравить южных бородачей с этими желторотиками, но слишком муторно. Лучше уж пусть получат моё письмо так - либо кончат строить из себя властителей всея Азерота, либо подохнут у меня под воротами.

Опять стук в дверь, глухой и слабый. Френсис. Хороший малый, присоединился к нам от одного каравана беженцев дней пять назад - знает толк в травах, зельях и всей этой околомагической херне. У отца в поместье тоже был лекарь, да вот он только в бабских делах знаток был. До сих пор помню его по-смешному кривое лицо, когда Херли, наш палач, срубил ему бошку.

- Войдите, - опять ноги на стол - пусть знает, кто тут хозяин.

Френс входит медленно. На вид ему лет шестьдесят, хотя он скорее всего старше. Седая борода, лысая голова, грязная мантия, в руках склянки и свёрток с кореньями. Простой человек, из народа, зато мозгов хватает на большее, нежели у большинства дворяшек.

- Вам, милорд, - только ему и разрешаю так себя называть, - как сказал сир Лютфер, нужны успокоительные травы от нервов.

- Да, это так.

- В таком случае, я знаю, чем вам можно помочь, - кладёт свёрток на стол и разворачивает. Да, коренья. - Это Златошип, милорд, точнее его корень. Само растение премерзкое и обладает пробуждающими свойствами, но его коренья наоборот, что очень странно, успокаивают принявшего. Вы, как я знаю, жуёте табак - это тоже надо жевать, пару раз в день. На вкус, конечно, будет похуже, но зато эффект ощутите после первого же приёма.

- Ммм, спасибо вам, мастер Френсис.

- Это ещё не всё. Вот, например, - ставит первую склянку на стол, - хороший, годный элексир стойкости. Примите, если действие корня будет слишком сильным. А это настойка дикой лозы, хорошее средство от бессонницы, - поставив вторую склянку, старик поклонился. - Разрешите идти, милорд?

- Конечно, у вам ещё много дел.

Дед закрывает дверь, а я уже хватаю один из корней и запихиваю себе в рот. Мне нужно сохранять спокойствие, это просто необходимо. Если будет осада, я должен быть стойким, как двенадцать лет назад. До сих пор помню, как насадил своего первого орка на пику - убивать их легче, чем людей, потому что они и не люди вовсе. Просто бездушные грязные твари, рождённые, чтобы умереть.

По окончании войны один северянский лорд, Рудольф Цвельдинг, придумал забаву: с собаками охотиться на выживших орков. Поговаривали, что раньше его семейка и беглых крестьян так травила, но очевидно, что зеленокожих ловить и мучить было куда как интереснее. У меня тогда была своя верная сучка, Изабелла - из-за её неугомонности я быстро потерял счёт загнанным подонкам. Хорошее было время, ничего не скажешь. Потом, конечно, началась вся эта херня с указами, мол, отправлять всех орков в лагеря концентрации, не поохотишься. Но первые месяцы послевоенные - лучшие в моей жизни, как ни крути.

Выплёвываю корень, он слишком кислый, точно небеса Арати его заразили унынием. Жжёт во рту, наливаю эля из бочки. Слышу какой-то шум снаружи, надо бы проверить. Шаг к двери - звук горна, не слышал такого дерьма со времён обороны столицы. Дело недоброе: хватаю со стойки меч, надеваю родовой шлем, выхожу. Дерьмо.

В семидесяти шагах от ворот, на западе, стоит долбанная катапульта, вокруг которой человек 50 Синдиката, а один единственный всадник скачет прямо к нам. Погодите-ка, что это там заряжено в катапульте? Ха! Да это же старина Лютфер, вот тебе и благородный конец! Заливаюсь смехом и осматриваю стену - мои щенки готовятся к обороне.

- Сир Питер Штайлер, - кричит мне сопляк, подскакавший к стене, - именем Альтерака мы приказываем вам освободить ворота Стены Торадина, иначе мы будем вынуждены применить силу!

Как жалко звучит. Харкаю вниз, а Эрни, поняв намёк, отправляет первую стрелу в правый глаз лошадки нашего глашатая. Берни, разумеется, кормит арбалетным болтом самого всадника. Я снова смеюсь, но какой-то мудак, забравшийся на ближайшее к стене дерево, с грохотом стреляет в Эрни из охотничьего ружья - патрон взрывной, отчего мозги братца оперативно покрывают камзол Берни.

Быстро прикидываю наши шансы: четырнадцать разбойников, один старый хрен и один опытный рыцарь против пятидесяти обученных головорезов. Увернувшись от перелётного-через-стену Лютфера, вопящего, что есть мочи, решаю наступать в другом направлении - бегом возвращаюсь в свою комнатушку, хватаю кошель с золотом банкира, накидываю серый плащ и вылетаю через дверь в казармы.

Ага, засада! Три синдикатовца пролезли через крышу, надеясь зайти ко мне с тыла. По счастью они не сразу меня замечают, а когда ближайший ко мне обращает внимание на топот, у него не остаётся никаких шансов. Второго протыкаю набегу, а третьего бью локтем в грудь, пока достаю меч из его дружка. Оклемался? Получи своё. И пусть никто не говорит, что Питер Штайлер сегодня не прикончил ни одного ублюдка.

Выбираюсь через дыру в крыше и теперь уже бегу по северному отсеку стены: где-то тут есть тайный спуск в нагорье. Не слышу боя, одни выстрелы, а меня, видимо, ещё не хватились. Сбавляю обороты, снимаю шлем. Да, кажется, я забежал слишком далеко, приходится возвращаться на двадцать шагов назад. Отлично, вот и скрытая лестница - вделанная прямо в стену маленькая дорожка, которой раньше пользовались секретные королевские гонцы. Спускаясь, думаю, сколько мелких маменькиных сынков, отправленных сюда с посланиями, срывалось прямо в обрыв. Должно быть, хватило бы на городок.

Очутившись внизу отхожу ещё метров на триста до самого близкого к стене дерева, одиноко стоящего на небольшом холмике. Падаю под ним и вспоминаю старинные рисунки из отцовских книг: скелеты рыцарей под такими вот деревьями.

Ну уж нет, я ещё повоюю.