Моё по праву

- Отец, вы не можете.

В полутёмном зале небольшого, но хорошо защищённого замка, последнего из уцелевших на Драконовых Высотах, осталось только два человека - один сидел на высоком троне, вытесанном из камня шесть сотен лет назад, другой оставался у самого подножия престола. Первый был низкого роста, и, казалось, просто утопал в своём ледяном кресле: его худые, бледные пальцы обхватывали подлокотники, пытаясь малой силой удержать слабое тело. Длинная белая борода падала на грудь этого человека, спутанные грязные волосы лежали на плечах, лица же нельзя было рассмотреть во мраке. Одни лишь безумные глаза горели во тьме.

Второй, тот, что оставался внизу, был высокого роста и полноват. Тусклый свет позволял в подробностях рассмотреть этого человека: одетый в бурые бриджи и украшенный хаотичным узором камзол, подпоясанный ремнём с застёжкой в форме пары оленьих рогов, поверх которого надета короткая дворянская мантия жёлтого цвета, подбитая горностаевым мехом. Чёрная борода и усы скрывают челюсть человека, волосы по бакам отходят к такой же чёрной шевелюре. Усталые глаза, находящиеся по обе стороны от крупного носа, с тревогой обращены к сидящему на троне.

- Я могу всё, Эддисон, и ты знаешь это. Знаешь, как никто другой, да. Не хочешь навестить праотцов, сынок? - хрипя и покашливая, произнёс хозяин престола. - Ты ведь знаешь, я могу устроить твою встречу с прадедом Генрихом. Может это в него ты такой трусливый, - сидящий прервал речь, чтобы наклониться и взглянуть на наследника, - оленёнок?

"А ты безрогий дурак", подумал Эддисон. Старик за свою долгую, очень долгую жизнь не прикончил своими руками ни одного человека. А скольких убил Эдд? Пятьсот? Тысячу? Признаться, он даже не считал. Сжав зубы и стерпев упрёк, Эддисон быстро подобрал слова и решил повторить попытку.

- Это бессмысленно, ваша милость. У нас более нет Каменного Дола, у нас нет тех лесов и рудников, что были три сотни лет назад. Этот пустой титул будет звучать только в этом чертоге, а там, за его стенами, вас никто не захочет слушать, - аргументы на мгновение кончились, но, прежде чем старик успел это заметить, Эдд смог продолжить. - Любой может подойти к нашим воротам, выломать их и прервать ваше правление. До сих пор нам везло, о нас забыли, нас даже драконы не замечали.

- И не заметят, - усмехнулся человек на троне. - Лорд Томас был неглупым человеком, он построил этот замок так, чтобы никто не смог разглядеть его с юга или даже с небес. Зато мы видим всё. Наш девиз, сир Эддисон.

- Новый порядок, - без раздумий ответил Эдд, причём так громко, что слова эти показались ему настоящим криком.

- Новый порядок, - повторил старик. - Мы не подчиняемся старым законом трусливых и бесчестных. У нас свой закон. И пришло время его исполнять.

Старый дурак совсем потерял рассудок. Эддисон уже забыл, когда его отец был более-менее нормален, а, впрочем, может быть, такого никогда и не было. Одно точно, ещё неделю назад ситуация была гораздо лучше - лорд Карнарвон вздрагивал при слове "мятеж", учтиво отзывался о каждом из королей и при всей свой старческой слабости был готов преклонить колено, лишь завидев одного из них на своём пороге. Три чёртовых слова, сказанных Эддом в тот воскресный вечер, перевернули Пламенное Сердце вверх дном.

- Торас Троллебой мёртв, - неожиданно громко сказал отец. - И я не намерен падать на колени перед его сыном-молокососом, который уже потерял половину страны. И Теренас Менетил тоже мёртв, - тут старик не сдержал своего порывистого, идиотически-безумного смеха. - Я готов поспорить, что Седогрив и Ринн тоже удобряют землю. Мир забыл, как выглядят настоящие короли.

Эддисон едва сдержал собственный смех. Назвать своего отца королём, а тем более настоящим королём, его язык никогда не поворачивался. Немощный, мелочный и тщеславный - Роберт Шестой от крови Старого Карнарвона, ещё при жизни именуемый Безумным, никогда не сходил за короля, пусть и сидел на высоком троне своих предков. Короны у него всё равно нет, да и королевства тоже. Два замка, три башни и горные тропы, на которых патрульные уже много лет не видели никого, кроме себя самих. Королевство мертвецов, скал и руин, вот твоя вотчина, подумал Эдд. Подумав об этом, он вновь огорчился, ведь после смерти отца весь этот мусор станет его.

- Ты отправишься в Каменный Дол с тридцатью своими лучшими людьми, исследуешь руины и найдёшь Корону Генриха Первого. Для меня. Твоего отца-короля, - Роберт обнажил свои гнилые зубы в злобной улыбке, от которой у Эдда заходили по спине мурашки.

- Старый Карнарвон проклят, ваша милость. К тому же, горы обрушились на Замок Молота и скрыли его под собой. Не думаю, что я смогу сделать больше, чем сотни других до меня, - в Каменном Доле обитают призраки, это Эддисон знал наверняка. Когда-то это место действительно было настоящим земным раем: быстрые речки, красивые виды, богатый город и на удивление плодородная почва. Падение королевства и разрушение долины превратило ту землю в могилу для многих тысяч человек, души которых до сих пор жаждут отмщения людям Строма. И тем, кто их предал.

- Для нас нет угрозы его проклятия, - отмахнулся старик. Легко ему говорить, ведь он всю жизнь провёл сидя в этом холодном кресле. - День, когда Карнарвон начнёт дрожать пред тенью своего предка будет днём, когда кровь наша испарится. Ты ведь знаешь, что я могу испарить твою? Твою кровь.

- Да, отец, - вновь сдерживая злобу, проговорил Эдд, которому уже надоели угрозы. С тех пор, как помер этот треклятый Троллебой, старый дурак мнит себя всесильным. Надо сказать, ни для кого не будет сюрпризом, если Роберт думает, что это он сам убил Тораса Троллебоя.

- Это приказ, - с явным довольством в голосе сказал лорд, откинувшись на спинку трона. Провалившись слишком глубоко, он успел схватиться за подлокотники и удержать себя от неловкого и крайне глупого падения. Эддисон на этом престоле сидел без труда. - Ты толст, но это не помешает тебе проникнуть в чертоги древних королей и достать мне мою корону. Я верну нам всё, что у нас отняли Троллебои.

"Как бы Артас Менетил не вернул это всё раньше Роберта", подумал Эдд. Говорят, орды мертвецов принца-цареубийцы бегут на эльфийские королевства, разоряя северные земли и истребляя всё живое. Некроманты ведь умеют поднимать мёртвых. Остаётся надеяться, что старик не захочет использовать их чёрную магию в своих целях.

- Я постараюсь исполнить ваш приказ, но если меня постигнет неудача, то... - он не успел закончить, гневный крик отца, который, наверное, был слышен по всему замку, прервал его ответ.

- То я вздёрну тебя как предателя, толстяк! - На этот раз Роберт отпустил подлокотники и всё-таки провалился в глубокую тьму кресла. Низкий и слабый, почти что карлик. "Так тебе и надо, гадина".

И, тем не менее, Эддисон бросился спасать отца. Не хватало ещё, чтобы его застали у трона рядом с трупом, у которого проломлен череп. Спешно перепрыгнув через пару ступеней, он схватил того низкорослого человека, чуть ли не карлика, которого звал отцом: Роберт уже почти сполз с трона, тщетно барахтаясь и скользя по камню. Оказавшись на руках у сына, который сам еле держался на ногах, старый лорд гневно взглянул на того и молча выразил желание вернуться на своё прежнее место. Хотя бы этот его приказ было нетрудное выполнить, про себя усмехнулся Эдд.

- Ты меня слышал, Эддисон, - как ни в чём не бывало продолжил Роберт, оказавшись на троне. - Принести мне мою корону. Не возвращайся без неё. Она моя, моя по праву.

- Как вам будет угодно, ваша милость.

Спустившись, Эддисон поклонился и спешно покинул зал через боковую дверь в левой галерее. Дьявол! Теперь ему действительно придётся отправиться в это проклятое путешествие, чтобы достать чёртову корону отцу. И ведь её не подделать - более искусной работы теперь во всём Лордероне не сделает никто, а тогда могли лишь единицы. До гномов на юге тоже не добраться. Эдд угрюмо и быстро шёл по узким коридорам Пламенного Сердца, приложив кулак к груди. На очередном разделении хода, он остановился, прервав мысли. Сестра! Софи точно знает, цела ли до сих пор корона Старого Карнарвона. Развернувшись, Эддисон зашагал ещё быстрее, забыв обо всякой усталости, было начинавшей постепенно давить на него. Два пролёта, поворот налево, третья дверь, теперь направо.

Эти коридоры сделали дворфы с северо-запада, Король Эдуард Первый заключил с ними торговый союз и военной соглашение, одним из пунктов которого было разрешение карликам на проживание в горах Драконовых Возвышенностей. Роберт Жестокий, сын Эдуарда, изгнал гостей из новеньких подземелий в тот же день, когда работы по созданию Пламенного Сердца были окончены. Эддисон хорошо помнил даже его слова, ведь история Роберта Четвёртого, кровожаднейшего из Карнарвонов, была самой страшной, кровавой, и оттого любимой у большинства мальчишек Драконовых Высот. "Это место пропитано мраком и сойдёт за тюрьму, поэтому тут будет править мой сын. Если вы не соберёте свой мусор, я подожгу его, - камень стерпит". Представляя эти залы горящими, Эдд постепенно дошёл до сестриных покоев и неожиданно обнаружил, что ему надо отдышаться. Дав себе пару минут отдыха и посетовав на собственное обжорство, он открыл дверь.

- Что такое, Эдд? - удивлённо и раздражённо спросила его сестра, София.

Бледнокожая красавица, она редко видела солнце и ещё реже задерживалась на его свету - почти все женщины Драконовых высот таковы, но у его родной сестры, похоже, особая предрасположенность к жизни во мраке. Грустные уста давно уже не трогала улыбка, в глазах поселилась скорбь. С тех пор, как три года назад с обрыва сорвался её супруг, лорд Виктор Соберт, она очень сильно изменилась. "А ведь Софи его почти не знала. Отчего же она так печальна?"

- Отец, - угрюмо начал Эддисон, закрывая за собой дверь. Найдя в скромно обставленной гостиной свободное от книг кресло, он плюхнулся туда. - Отец отправляет меня в Старый Карнарвон, искать корону Генриха Первого.

- Так это правда? - спокойно, точно её это вовсе не заботило, спросила сестра, откладывая книгу. Быть может ей действительно наплевать на всё?

- Всё правда, но я хотел бы, чтобы это было ложью. Тебе бы следовало почаще показываться в главном зале: с тех пор как неделю назад в могилу сошёл Торас Троллебой, старик не сползает со своего проклятого престола и постоянно твердит о том, что вернёт королевство. Поднимет мёртвых, отстроит столицу, вернёт всё на свои места.

- Тебе бы следовало отослать от двора лорда Хертфорда, - безразличным тоном произнесла Софи, глядя куда-то в сторону. - Он лордеронец, и, к тому же, часто общается с даларанцами и магами. Тебе стоит и их отправить куда-нибудь в Галбертстоун.

Как же ему самому не пришло в голову? Чародеи и лорд Хертфорд могут подтолкнуть старого Роберта к занятиям некромантией и связи с Культом Проклятых, но если отправить их в древние библиотеки Галбертстоуна, прикрыв всё это "приказом государя об поиске обрядных и традиционных книг для коронации", то можно будет отделаться от угрозы армии мёртвых раз и навсегда. Если, конечно, мальчишка Менетил не приведёт своих упырей в Нагорье.

- Тебе что-нибудь известно о том, где может храниться корона Генриха?

- Она лежит там, куда её положил Лорд Ричард, - она посмотрела на Эдда своими несчастными голубыми глазами. По преданию у тех из Карнарвонов, что обречены на невзгоды, обычно либо голубые, либо серые глаза. Эддисон, на своё счастье, зеленоглаз. - Когда Роберта Пятого хоронили, его сын уже был готов открыть врата столицы пред захватчиками, но пожелал сохранить самую старинную нашу реликвию в надежнейшем месте. Тебе ведь известно, Эдд, что не было в Старом Карнарвоне места надёжнее и защищённее, чем усыпальница короля. Полагаю, корона Генриха до сих пор надета на череп своего последнего носителя.

- Ты уверена? - Эддисон привык доверять сестре, однако, в деле, от которого зависела его жизнь, и, возможно, жизни дорогих ему людей, нельзя было положиться на простые слова. К тому же, его смутил факт того, что ему, ради выполнения глупого приказа, необходимо взломать и ограбить склеп своего старинного предка.

- В книгах учёта, которые хранятся в нашем склепе и перевезены в него из столицы, сказано так, - спокойно ответила сестра. - Я полагаю, стены этих гробниц охраняются мощными заклинаниями былых лет. Может быть, их покой будут защищать даже мертвецы.

От этих слов Эдду стало не по себе. Большинство призраков лишь пугают, однако, те из них, что обитают в скелетах, способны убивать. "Соберись, Карнарвон! Ты вышел с пятьюдесятью пехотинцами против четырёхсот врагов и выстоял, неужели тебя испугают кости?". Софи точно прочитала его мысли.

- Мертвеца легко победить, но преодолеть заклинание будет трудно. Возьми с собой лорда Хертфорда и его помощника, это будет лучшее применение ему, - она недолго помолчала. - Не буду давать тебе ложной надежды, Эддисон, твои шансы: пятьдесят на пятьдесят, - неожиданно в голосе сестры проявились необычно новые нотки, видимо, большой печали и, даже, тревоги. - Если ты умрёшь, я этого не вынесу, - она вновь замолчала. - Ступай, и установи новый порядок в том мрачном месте.

I.

- Я вам прямо скажу: это место мне не нравится, милорд, - заявил чародей, развернув своего коня.

С ним трудно было не согласиться. Холодные ветры, продувающие Драконовы высоты круглый год именно в эти дни решили усилить натиск, солнце не показывалось из-за туч почти две недели, а настроение у каждого человека в отряде Эддисона было самым что ни на есть паршивым. И теперь, когда они преодолели этот скучнейший путь, самое плохое только начиналось. "Конечно, ты ведь знаешь, кто бродит тут ночами," угрюмо думал Эдд, медленно подводя свою кобылу к обрыву. Постепенно, и, даже, быстрее, чем нужно, перед его взором открывалась захватывающая дух мрачная картина: Каменный Дол во всей свой красе.
Серые горы окружали эту старинную долину: лишь с одной стороны, от тропы это место было справа, можно было различить широкий проход, позволявший попасть в низину из Нагорья Арати. Некогда там стояли громадная стена и ещё более крупные ворота, построенные Генрихом Первым в рекордные сроки, ныне всё это разрушено, но до сих пор не позволяет проникнуть в Каменный Дол с юга. Говорят, призраки стражей стены сами забирают под землю тех, кто пытается пройти тем путём. От этих врат дорога, выложенная белым камнем, извиваясь тянется мимо деревень, башен и маленьких замков, сейчас уничтоженных или обращённых в руины, через небольшой лес, и, наконец, приходит к высоким белокаменным воротам Старого Карнарвона. От всего древнего города лишь их можно увидеть с любой точки в долине: разрушенные стены, улицы и заваленный камнем дворец скрыты непроницаемой завесой тумана. Остальную, то есть большую часть Каменного Дола занимают поля, леса и речушки, среди которых то и дело мелькают заброшенные поселения, а под горами на севере сбились в кучку чёрные шахты рудников. Кроме того, неотъемлемой частью долины являются камни и скалы, стоящие в самых неожиданных местах. Серое небо, серый туман и серый камень холодно встречают путников, грозясь не отпустить их обратно.

- Когда я был мал и глуп, - "совсем как отец", - мне рассказывали, что Каменный Дол был жизнерадостным местом, настоящим земным раем, мистер Свифт. И что же теперь? Неужели Дедушки Зимы тоже не существует?

- Это место действительно когда-то было прекрасным и желанным для многих. Справедливая власть, хорошая защита, мирная жизнь и ежегодные урожаи, - но зависть Сторма, - было начал чародей, однако, на счастье Эдда, был прерван неожиданно появившимся сиром Сэлби, королевским гвардейцем.

- Думаю, Его Светлость знает историю Карнарвона получше тебя, старик. Ступай, лорд Хертфорд желает тебя видеть, - звонкий голос молодого гвардейца изгонял мрачные мысли из головы одним своим звучанием.

- Если Его Светлость не против, - вкрадчиво произнёс сгорбленный чародей. "Все они такие, трусливые и осторожные", - подумал Эдд.

- Конечно, можешь идти.

Подавив своё недовольство, Свифт поклонился и поскакал в сторону колонны, уже успевшей обогнать короля и начавшей спускаться по узкой горной тропе, служившей единственным известным путём в долину.

- Я отправил вниз разведчиков, не хватало ещё, чтобы мы встретили орков к северу от Врат, - доложил с абсолютной беспечность в голосе Сэлби. - И сказал им кричать, что есть мочи, если их кто-то заметит. Вы ведь знаете людей Хертфорда, из них, пока не прикажешь, даже любезного отказа не выдавишь.

В этом Сир Джордж был чертовски прав. Лорд Джордж Хертфорд, любимчик лорда Роберта, держал себя очень важно и высоко, хотя не заслуживал и трети тех почестей, которые ему воздавались. Сестра его прапрадеда стала женой лорда Раймунда Карнарвона, а сами Хертфорды получили за этот брак Башню Молний и почётное место при дворе. Самого лорда Джорджа отец назначил своей Дланью, отчего каждый человек нового первого советника считает себя за эрцгерцога Стратхольмского и ведёт себя так же.

- Сколько мы потратим на спуск, Джордж? - поинтересовался Эдд, рассматривая белые ворота города, видневшиеся вдали.

- Не больше двух часов, Ваша Светлость. Мы сняли лагерь час назад, тогда было, верно, девять часов. К закату, если он будет нам виден, мы доберёмся до ворот, а то и пройдём в город.

- Отлично, - Эдд ненадолго установил общее молчание и задумался, одновременно поглаживая бороду. - Поедете дальше со мной, будете охранять покой. Пусть никто меня не тревожит без срочного дела, мне надо обдумать дальнейшие наши действия.

- Как прикажите, Ваша Светлость.

Действительно, почти весь оставшийся путь Эддисон прошёл в тишине и покое, уединившись со своими мыслями. Он думал о многом: об отце и сестре, о короне, которую ему предстоит достать и о призраках, которые эту корону охраняют, о прошлом этих мест и о судьбе, постигшей защитников королевства. Но самой тревожной и частой была мысль о том, что будет, если Гален Троллебой справится с мелкими мятежами и узнает о предательстве Роберта Карнарвона. Вероятнее всего он захочет увидеть голову мятежника отделённой от тела. Как тогда поступить Эдду? Предать ли дело отца и всего своего рода ради сохранения жизни и титулов и стать новым Ричардом Первым или продолжить сражаться, надеясь на чудо? Трудный вопрос, ответ на который можно получить только на деле. Только на деле можно убедиться во всём остальном: увидеть своими глазами призраков, своими руками снять корону с головы Роберта Пятого, своими устами назначить новую Длань. Это будет София. Кто, если не его мудрая сестра?

Мысли кружились в танце, вновь и вновь проносясь в голове Эддисона, а дорога вела его к цели. Сперва они спускались по горной тропе, и тогда размышления Эдда ненадолго прервались, так как от сосредоточенности и внимательности на узенькой дорожке сейчас зависела его жизнь. Потом они оказались внизу и практически сразу же окунулись в густой лес, раскинувшийся под самыми горами: могучие деревья навели Эдда на мысли о прочности авторитета Карнарвонов среди своих знаменосцем. Сомневаться в верности Стромстоунов и Годвингардов не приходится, ведь эти старинные семьи уже шестьсот лет неизменно поддерживают его дом. Но ведь есть ещё Хертфорды и Лисберны, а так же Фелвуды. Последние, к слову, и владели этим лесом. Все они когда-то связали свои семьи с Карнарвонами, но кровный союз отнюдь не гарант верности. Когда эта мысль успела выскользнуть из головы Эддисона, отряд покинул чащобу и начал неторопливо спускаться в низину, минуя торчащие из земли мрачные скалы и то и дело проходя через разрушенные поселения. Один раз, кажется, уже после полудня, они оказались у руин замка, стоявшего на берегу реки. Старинное поместье Годвингардов, понял Эдд, быстро вспомнив древнюю карту Каменного Дола. Мост, как ни странно, сохранился, и путникам не пришлось искать брода, а когда они перешли на другую сторону, вернулись разведчики сира Сэлби. Тот выслушал их доклады и обратился к Эддисону.

- Ваша Светлость, мои люди загнали лошадей и объехали всю долину, но не встретили никого ни у рудников Стромстоунов, ни у Врат. Похоже, мы одни живые существа на весь этот вымерший мир.

В ответ Эдд всего лишь кивнул. Гнетущую атмосферу Каменного Дола не мог развеять даже голос Сэлби, а выдавить из себя слова согласия Карнарвон не мог. Куда же подевалось всё его веселье за последние недели? С того самого дня, как умер Торас Троллебой, всё в жизни Эддисона переменилось: пиры и праздники окончились, с каждым днём настроение ухудшалось и портилось. А ведь ещё месяц назад он хвастался тем, что ни один человек во всём Стромгарде его не перепьёт, при этом доказывая свои слова на деле. Теперь он доказывает на деле, что будет достоин короны своих предков. Нет. Не наденет он эту корону. А если и наденет какую, то точно не эту. Лучше сделать свою собственную, чем донашивать за мертвецом и безумцем. С этой мыслью Эддисон и встретил врата Старого Карнарвона, величественные и прекрасные. Решётки в них давно не было, камень потерял прежнюю белизну, а прямо в проёме гнездился непроницаемый туман.

- Мы вообще увидим что-нибудь внутри, Сэлби, или нам будет нужно ориентироваться по звукам и стопам, как слепцам?

- Пожалуй, стоит отправить вперёд разведчиков, Ваша Светлость, - ответил ему Джордж Хертфорд, опередивший гвардейца. - Быть может на город наложено какое-то проклятие?

- Что за лорд, который боится тумана? - мрачно усмехнулся Эдд. Он сам должен это сделать, сам. Если те двое погибнут, сможет ли он спать спокойно? Нет. - Я поеду первым, Сэлби, разверните штандарт. Пусть Старый Карнарвон встречает наследника.

Хертфорд хотел было сказать что-то, но Эддисон смерил его таким грозным взглядом, что башенный лорд тотчас замолк. Когда, наконец, вернулся гвардеец, держа в руке пику со знаменем коронованного единорога, Эдд решил, что пора выступать. Пришпорив коня, он двинулся в неизвестность с храбрым сердцем и крепким умом.

II.

Стук инструментов, стихавший лишь во время ночи и перерыва на еду и отдых, звучал в этих залах уже более недели, и, судя по всему, должен был закончиться совсем скоро. Эдд сам по пять часов день орудовал киркой, делая работы, надо сказать, в три раза больше чародея Свифта, но в два раза меньше гвардейца Сэлби. Как долго он работал сегодня? Недостаточно долго. Интересно всё-таки, что скажет Роберт Шестой, когда узнает, какими усилиями даже со стороны его единственного сына доставалась корона? Нет, эту железку Эддисон Карнарвон на голову не наденет. Лучшим будет вообще уничтожить её после смерти отца. На минуту он представил, что вместо камня наносит удары по злосчастному венцу и заработал усерднее, задав темп для стоявших рядом с ним Хертфорда и Сэлби.

Наконец, кирка гвардейца со звоном ударилась о ворота, снеся последний камешек на своём пути. Ликующий крик пронёсся по залу гробниц, в который они попали похожим образом, и даже Эдд заставил себя засмеяться. Победа! Вскоре, все, даже Свифт, достигли в своём деле успеха: камень был полностью разрушен, а его обломки отправлены в дальний конец коридора к себе подобным. Аккуратно сложив орудия у стены, тридцать человек Карнарвона собрались перед огромными вратами в усыпальницу последнего короля Каменного Дола.

- Ключ! - торжественно произнёс Эдд и протянул руку Сэлби, требуя, очевидно, подать ему громадную отмычку, найденную чародеем Свифтом в каких-то подвалах замка.

Никто не вникал в подробности поисков, да и сам колдун не спешил рассказывать о своих методах. "Что-то тут не чисто", подумал тогда Эддисон, однако делать было нечего: чтобы попасть в гробницу, нужен был ключ. Теперь он у них есть. Сэлби, держа гиганта двумя руками, подал его Эдду, способного без особых затруднений использовать тяжелейший молот в королевстве. Ключ оказался потяжелее.
Подхватив тот второй рукой, Эддисон медленно и важно прошествовал до исполинских размеров врат. Благо, громадная замочная скважина находилась чуть выше его головы, поэтому, встав на забитую камнем бочку, он без труда вставил ключ в надлежащее ему место, и, сглотнув, осторожно повернул его. "Слишком быстро", мелькнуло у Эдда в голове, когда он услышал скрип механизмов. И в этом старый чародей не ошибся: после возвращения от поисков он уверял, что все крепления и засовы целы. Двери, сделанные дворфами, с грохотом отворились, допуская людей в залу-склеп. Эддисон затаил дыхание, то же, наверное, сделали и другие.

Если великий тронный зал Карнарвона и утрачен, в гробницах сохранены его точные копии, правда, возможно, самую малость уменьшенные. Высокий потолок сверху был защищён, очевидно, прочнейшими плитами, какие способны создать карлики, однако, в залу каким-то образом попадал свет, судя по всему, через несколько узких окон. Видимо, снаружи появилось солнце, ибо его лучи золотом освещали зал.

Расписанные мастерами стены служили наглядной книгой, рассказывающей о жизни погребённого: когда родился, где сражался, как правил, как умер. Боковые нефы были выделены подиумами и колоннами, центральный только высотой, выцветшим ковром, некогда фиолетового цвета, собственно, саркофагом, и, конечно же, престолом. На высоком троне, точной копии того, на котором сейчас сидит отец Эддисона, восседало каменное изваяние Роберта Пятого, прозванного Последним, короля Каменного Дола и Драконовых Высот. А на его голове была надета прекраснейшая из корон, когда-либо виденных Эддом.

Изготовленная из твёрдого золота, эта корона имела острые и прямые, довольно высокие зубцы, сделанные в форме рогов единорога и окрашенные в белый цвет. Мягкая бархатная шапка с горностаевой опушкой помещалась в центре, свободные части венца были украшены драгоценными камнями. Поразительно, как такое чудо не пострадало за века хранения. Однако это ещё и облегчение: Софи сказала, что венец надет на голову мертвеца.

- Ну вот, господа, и близится к завершению наш поход, - тихо промолвил Эдд, однако, зная, что будет услышан всеми своими спутниками.

Где-то в коридоре упал камень, и наследник трона Карнарвона аккуратно начал спускаться по затянутым паутиной ступеням. Сэлби захватил с собой один из факелов, освещавших предыдущее помещение, и последовал за своим сюзереном. Вскоре, маленькая процессия уже тянулась по старой дорожке к престолу каменного короля.

- Вы только посмотрите, сколько тут паутины, Ваша Светлость! - воскликнул Хертфорд и тут же в ужасе закричал, заставив всех немедленно обернутся.
Пауки. Гигантские пауки, добрая сотня гигантских тварей забиралась в зал через открытые врата: заползая по потолку, стенам и полу, - они окружали отряд. Чёрные и зелёные, все они были отвратительны и ужасны, а главное огромны. Самый большой, как заметил Эдд, был в два раза больше него самого. Рыцари незамедлительно выхватили свои клинки, однако из них один лишь Сэлби был облачён в латы и только Хертфорд с Эддисоном носили под одеждой кольчугу.

- Карнарвон! - закричал королевский гвардеец и первым ринулся в атаку на тварей, одним ударом прикончив троицу самых неосторожных. Его примеру поступили остальные, однако, оставаясь, при этом, на близком друг к другу расстоянии.

В самом начале сражения Эдд могучим ударом разрубил того паука, что был больше остальных, пополам, а его приемника пронзил насквозь. Сдерживать натиск огромных чудовищ, которые, впрочем, никогда не сражались с человеком, было довольно легко, но вскоре он заметил, что значительно отдалился от своих людей. У самых дверей Джордж Сэлби выкрикивал громкие боевые лозунги, поднимая боевой дух тех, кто собрался вокруг него, Эдд же, по собственной невнимательности, оказался на большом от него расстоянии. Отправив пару тварей в бездну очередным ударом, он, вновь посетовав на своё обжорство, из оставшихся сил рванулся к трону. Отбиваясь от чудовищ и разрубая паутину.

Удивляясь своей целости и сохранности, Эддисон поднялся по ступеням трона, неожиданно свободным и от паутины, и от пауков, и снял корону с головы каменного короля. Сперва зал, кишащий монстрами, вроде бы и не заметил его действия, но когда он, из последних сил протрубил в рог, твари дрогнули и, зализывая раны, отступили. "Обычно они хитрее", отчего-то подумал Эдд, держа в одной руке корону, а в другой рог, - меч, он, видимо, бросил на лестнице. Со стоном вернув спасительный инструмент на пояс, он немного спустился, подобрал клинок и осмотрел поле брани.

Его люди, точнее, те из них, кто уцелел, искали среди гор трупов пауков тела своих товарищей. Сэлби закрывал глаза картографу Смитту, Хертфорд искал потерянный кошелёк. "Каждому своё", с печатью скорби на сердце отметил Эдд. Посмотрев на арку врат, он заметил неясную фигуру, показавшуюся ему одновременно отдалённо знакомой и очевидно зловещей, однако, протерев глаза, он понял, что никого там нет. Окончательно спустившись вниз, он, пошатываясь, приблизился к сиру Джорджу, отдававшему последние почести другому усопшему: сыну старшего оружейника Пламенного Сердца, Роберту Чемпу.

- Похоронить их мы не сможем, сир Сэлби, отнесите тела в боковые нефы и оставьте там. Я намерен запечатать гробницу вновь. Скольких мы потеряли?

- Разведчик Олсон, картограф Смитт, мальчишка Чемп, мой оруженосец Галберт. Старый Ройс попросил оказать ему последнюю милость, а бастард Лэйкфорд покончил с собой. Кроме того, чародей Свифт исчез, - рыцарь сплюнул, и, Эдд понимал, почему. Скорее всего, трусливая гадюка уползла, лишь учуяв опасность. А, быть может, просто попала в кокон и отправилась к паукам на пир. Пожалуй, по нему скучать будет только лорд Хертфорд. - Выступаем сейчас же?

Эдд только кивнул и, переступая через трупы чудищ, отыскал среди них тело разведчика Олсона: пауки неведомо каким образом умудрились заколоть его в грудь. Подхватив несчастного, Эддисон отнёс того к стене, положил, как предписано обычаем, прочитал скорую молитву, и, на минуту ощутив себя Святым Отцом, спешно покинул зал, как оказалось, последним. "Теперь нас двадцать три меча. Остаётся надеяться, что мы достаточно испугали пауков". Не произнося ни слова, он жестом приказал захлопнуть двери, видимо, на речи не осталось сил. Вновь взобравшись на бочку, он повернул ключ в скважине обратно. Механизм второй раз за день разразился шумом и скрипом, но быстро замолчал.

- Трудный был день, мы многих потеряли, - Эдд показал собравшимся вокруг него корону Генриха Первого. - Но приобрели короля, - бегло оглядев усталые лица спутников, он спрыгнул с бочки. - Пора убираться отсюда, пока подонки не решили, что им нужна добавка. Не хочу уничтожать целый вид в один день, - он засмеялся, пробудив смех и в других.

I.

- Это измена, Ваша Светлость.

"Измена - это то, что делаешь сейчас ты, молокосос". На них напали в пути, когда отряд проходил через очередное скучное ущелье. Сперва принятые Эддисоном за разбойников, люди Башни Молний вмиг окружили опешивших экспедиторов, отказываясь выполнять приказы не то что своего сюзерена, лорда Хертфорда, но даже самого наследника Карнарвона. Грозя пиками, они некоторое время сжимали кольцо окружения, однако, вскоре неожиданно прекратили сближение и расступились перед всадником, прибывшим с запада. Эдвард Дракстоун, бастард лорда Джорджа Хертфорда и кастелян Башни Молний, судя по всему, лишившийся рассудка, что-то начал кричать об измене.

- Н-н-н-нэд, п-пожалуйста, скажи моим, - голос и тело трусливой Государевой Длани дрожали, - т-то есть, своим людям, убрать оружие. М-м-мы же с Его Светлостью не захватчики, а это к-какое-то недоразумение, верно?

- Нет, отец, это не недоразумение. Это измена, - во взгляде молодого командира Эдд заметил искры гневного пламени. Мальчишка разъярён, видимо, только что узнал о планах лорда Роберта. Отличный повод убрать Хертфордов от трона, пожалуй, даже лучший.

- Что ты называешь изменой, парень, - Эдд оттолкнул лорда Джорджа в сторону, выходя к всаднику, - отказ от поклонения мёртвым клятвам или покушение на жизнь своего сюзерена?

- Мой сюзерен - лорд Роберт, а не ты, и его честь я защищаю, - гордо ответил бастард.

- Я выполняю приказ своего отца. Выходит, ты нападаешь на человека своего владыки, исполняющего его приказ? - эти слова были произнесены Эддисоном столь грозно, что конь мальца дрогнул и отступил без воли хозяина.

- Об этом мне ничего неизвестно, сир, но я отлично знаю, что вы намерены предать своего законного короля, - Эдвард указал пальцем на юг. - За раскрытие вашего заговора меня сделают лордом, а вас всех обезглавят. Конечно, кроме отца. Ты ведь поддерживаешь меня, милорд, поддерживаешь дело чести?

Сжав руку в кулак, Эдд смерил своего знаменосца таким взглядом, что тот, вероятно, при иных обстоятельствах вполне был способен обделаться. Испуганно и непонимающе посмотрев сперва на сына, а затем на командира, Джордж Хертфорд попытался что-то сказать, но выдавил из себя лишь стон, после которого закрыл глаза и упал бы на камни, не будь подхвачен своим слугой Людвигом. "Жалкий червяк, что вообще заставило его отправиться со мной? Конечно же, совет Софии". Бастард заухмылялся и начал медленно разворачивать своего коня.

- Именем Галена из дома Троллебоев, законного короля Арати и Стромгарда, по слову Эдварда от крови Хертфордов, я заключаю вас под стражу, сир Эддисон Карнарвон, дабы доставить к камерам заключения в Башне Молний, а после препроводить на суд государя в стольный град. Советую вам хранить гордое молчание, Ваша Светлость, у меня чуткий слух и крепкая память.

- Что мне с того, мальчишка? - Эдд говорил и одновременно оценивал свои шансы на победу в возможной стычке. К несчастью, кольцо окружения быстро и неожиданно сжалось и его уже готовились вязать по рукам и ногам: успев откусить первому попавшемуся подонку палец, а второго лягнув в грудь, Эддисон с горечью в сердце и кровью во рту обнаружил, что оружие у него кто-то ловко отобрал, ноги подкосил, и вообще повалил его наземь. Бастард не обратил внимания на выпад своего нового пленника, довершил изящный поворот коня и что-то приказал одному из своих людей.

- Я затолкаю твой язык в твою же ублюдскую задницу! - прорычал Эдд, но тут же ощутил во рту кляп.

Дальнейшее действие было максимально неприятным: Эддисон видел, как его людей, даже тех, кто пытался сражаться, окружают и бескровно захватывают. Остаётся отдать должное мастерству людей Хертфорда, способных без кровопролития захватить в плен своего сюзерена, сына его владыки и их людей. Кто-то вдруг разрезал верёвку на ногах у Эдда и поставил его, а после, всё ещё скрываясь за спиной пленника, толкнул его вперёд. "Похоже, мы совсем близко к Башне Молний, раз нас даже через коней не бросают".

Люди вокруг хранили молчание, лишь только один из спутников Эдда постоянно мычал, пытаясь что-то сказать. Видимо, рты заткнуты у всех. Медленно перебирая ногами, Эддисон опустил голову на грудь и с неудовольствием отметил, что его добротный наряд наследника древнего рода совсем запачкан. Впереди он увидел спину одного из своих пленителей: на поясе у этого невысокого гвардейца теперь висел настоящий королевский меч. Вернут ли его Эдду? Как скоро? Сможет ли он после этого держать в руках клинок или плен сделает его калекой?

Что-то навело его на мысли об отце, а ведь о нём он вспоминал в последний раз очень давно. Что сказал бы безумный Роберт Шестой, увидев своего единственного сына грязным, обезоруженным и связанным? Наверное, рассмеялся бы и осмеял бы перед всем двором внушительные размеры живота и груди наследника. Наверное, Эдд это заслужил, он ведь никогда не был хорошим сыном. А Роберт никогда не был добрым отцом. Сколько Эдд себя помнил, его родитель практически никогда не проявлял любви к наследнику, а родственные чувства даже наедине выказывал редко. Софию, правда, он вообще не мог видеть, ибо дочь напоминала старику о собственной супруге, давно почившей. Споткнувшись, Эддисон неожиданно понял, что не помнит их лиц. Только злой, хриплый и, в то же время, писклявый голос Роберта прозвучал в его голове: "Достань мне корону, жирный дурак!". Может, он уже умер?

Кажется, они шли уже целую вечность, когда Эдд наконец смог поднять голову и увидеть одинокую башню на обрыве, поднимавшем её над миром. Серые тучи служили отличным фоном этой мрачной картине, а свист ветра придавал уныния общей обстановке. Дойдя до очередного поворота дороги, Эдд посмотрел влево, рассматривая колонну пленных: даже лорда Хертфорда связали, пусть и не обмакнув головой в грязь. Он уже очнулся и неуверенно перебирал ногами, рот его был также замотан, но только больно чистой тряпкой. Может быть, это всё его злокозненный трюк? Вполне возможно, что старый злодей решил прикончить Эддисона в своих темницах, узаконить бастарда, выдать его в мужья для Софии, а себя объявить спасителем короны. Нет, пожалуй, этого ему нельзя позволить. Эдд прекрасно знал, что все замки и башни, построенные дворфами в Драконовых Высотах для Карнарвонов, имели под собой тайные ходы, соединяющие их с центральным тоннелем - главной подземной дорогой этих мест и единственным путём в эти горы снизу, из нагорья. Быть может, потаённые двери есть и в камерах для пленников? Скорее всего есть, карлики были очень щепетильны в этих вещах.

Тем временем процессия медленно, но вполне уверенно приближалась к небольшим каменным воротам, построенным совсем недавно и ещё не ощутившим на себе гнев природы Высот: они были целы и не обветрены. Деревянные створки раскрылись, и навстречу пленникам выехал человек, очевидно, оставленный бастардом в своё отсутствие. Мальчишка что-то сказал ему, указав при этом на Эдда и своего отца, похлопал прибывшего по плечу и поскакал в замок.

- Поместите их всех в разные камеры, лорда Хертфорда также. Нашего "принца" ко мне, и поживее, - сухо произнёс командир стражи, точно и вовсе не пытался пошутить.

Высок и узок в плечах, носит подстриженную седеющую бороду и лысеет. Неожиданно для себя, Эдд узнал в командире стражи Башни Молний человека, с которым, в своё время, проливал кровь во дни Второй Войны - сир Реджинальд Соутфер, младший брат могучего и грозного Венкрофта Соутфера, одного из кровожаднейших лордов Тирисфальского леса. Что родственник знаменосца Рудольфа Цвельдинга забыл в Драконовых Высотах, и, тем более, в подчинении у пленителя Эддисона?

Когда их проводили через ворота, Эдд приметил новые, совершенно новые и чистые знамёна Хертфордов по обе от себя стороны: скорее всего их повесили специально, дабы произвести впечатление. Двор также был приведён в порядок, а каждый солдат чист, суров и молчалив, однако, это, пожалуй, был пережиток управления Реджинальда Соутфера. Грозным человеком был этот капитан лордеронской гвардии, не чуравшийся страшных методов, но знавший о чести больше, чем большинство живущих ныне рыцарей. Лишь пройдя в башню, Эддисона разделили с его людьми: они были отправлены вниз, а на его сопровождение в комнаты капитана стражи отрядили целых четырёх человек. Устало поднимаясь по серым ступеням, он дважды чуть не сорвался с них и не покатился по лестнице, вот это было бы действительно смешно. Без прочих неудобств достигнув покоев, он с удовольствием обнаружил, что говорить ему дадут. Понимая, что разговаривать со стражей бессмысленно, Эдд кивков указал на дверь, которую ему тотчас открыли. Самостоятельно пройдя в комнату, он тут же встретился взглядом с уже сидевшим за столом капитаном.

- Присядьте, Ваша Светлость, уверен, вы очень этого хотите, - Реджинальд положил руки на стол, рядом с левой в дерево был воткнут охотничий нож. Когда "гость" воспользовался предложением "хозяина", последний продолжил. - Подайте свои руки мне, вы не созданы для цепей.

- Вы знаете, Соутфер, что я вполне способен свернуть вашу шею голыми руками? - полюбопытствовал Эдд, протягивая связанные конечности собеседнику.

- Я знаю это так же, как то, что этот нож не даст вам совершить это недоразумение, - без улыбки ответил освободитель, одним ударом рассекая узел. - И вы тоже, в этом я уверен.

- Это ведь всё была ваша идея, верно? - первым делом Эддисон чопорно очистил одежду, смахнув с ней пыль и грязь. - Уверен, Рудольф дорого отплатит вам за верную службу.

- Цвельдинг действительно готов сделать того, кто принесёт ему голову Эддисона Карнарвона, богачом, - железным тоном ответствовал командир. Его холодный взгляд северянина пронизал Эдда насквозь, - но я не служу мертвецам.

- Тогда отчего же вы поддерживаете этого бастарда? - усмехнулся Карнарвон. Уста Соутфера даже не дрогнули. Поняв серьёзный настрой одного из самых серьёзных на свете людей, Эдд решил и сам быть более сдержанным. - Вы, стало быть, решили отойти от своих старинных обетов?

- Я не хочу делать вас своим врагом, как не хотите вы записывать меня в чёрный список. Однако я настаиваю, милорд, чтобы вы более никогда не заговаривали со мной о клятвах и обетах, которые значат для Соутферов всё. Я служил королю, но король мёртв. Гилнеас закрыт, Альтерак уничтожен, Штормград переживает смуту. Я мог бы спасти Стром от орды огров, но не обладаю достаточным военным талантом, чтобы перебить с сотней человек десять тысяч великанов. Мне нужен король, а вам нужно спасение, иначе мальчишка-бастард действительно отправит вас к Галену Троллебою, или, быть может, к его остывшему трупу.

- Хотите сказать, что без вашего меча мне не сносить головы? - прямо спросил Эдд. Он не любил, когда северяне или южане начинают нести околесицу, уходя от ответа.

- Я хочу сказать, Ваша Светлость, что без моего совета Драконовы Высоты обречены, а без моего слова обречены и вы. Меч, увы, не поможет в этом деле, хотя я не меньше вашего хотел бы увидеть голову нашего дражайшего друга-ублюдка отделённой от тела. И ещё много голов на пиках, поверьте, очень много.

Стоит отметить, что голос у Соутфера был тих и спокоен. Поразительный родственный контраст: его брат был громогласным великаном, широким в кости и безудержным в гневе, в то время, как Реджинальд всегда отличался тихим нравом, умной головой и неприметной внешностью. Одно было у них общее - оба Соутфера безжалостные убийцы. Эдд знал это лучше, чем многие, кто осмеливался говорить о злобе братьев открыто. Однажды, прямо на его глазах Реджинальд перерезал горло несчастной четырёхлетней девочке, в то время, как Венкрофт насиловал её мать. Произошло это в третьем году после открытия Тёмного Портала, во дни подавления Рудольфом Цвельдингом мятежа лорда Джона Чёрного Зуба, когда молодой и неопытный Эдд был посланником Стромгарда в Тирисфале.

- И каким же будет ваш совет, сир Реджинальд?

- Этой ночью вас, милорд, посадят в самую тесную камеру Башни Молний, на самом деле являющуюся самой просторной из них. Вы с лёгкостью обнаружите знак с дворфийскими рунами на потолке, благо, я распорядился повесить прямо напротив вас факел. Надавите на печать, и справа от вас, если вы встанете спиной к решётке, откроется тайный ход. Увы, надо будет согнуться вдвое, дабы протиснутся туда, однако по ту сторону стены вы сможете встать в полный рост. Идите прямо и поворачивайте в первую левую дверь, затем в первую правую, и снова в правую. После будет лестница, внизу которой вас будут ждать мои люди, и, собственно, я сам. Там, если всё пройдёт удачно, я дам вам второй совет. На этом, полагаю, всё.

- А руки мне вы не хотите связать? - ничего лучше Эдд спросить не нашёл.

- Вы намерены ими воспользоваться, милорд? - без удивления спросил капитан, поднимаясь из-за стола.

- Почём знать, сир.

- Помилуйте, это будет слишком глупо для особы королевской крови.

С этими словами Эдд был отправлен из покоев капитана стражи обратно на лестницу, где его встретили угрюмые лица солдат. "А ведь у них правильный командир", подумал он, уже более успешно спускаясь по серым ступеням вниз. Когда они миновали площадку первого этажа, Эддисон ощутил, как стены начинают окружать его, сдавливать и, даже, унижать. Вскоре тьма поглотила и его, и конвоиров, и, наверное, весь мир.

II.

Руны. Он должен найти проклятые руны, чтобы спастись из этого чёртового места. Легко было Соутферу сказать: он-то сейчас, наверное, не спеша прогуливается к месту назначенной встречи, попутно обдумывая очередной чёрный замысел, удачный к убийству его, Эдда, и, вероятно, вообще всех людей на свете. Дьяволов факел, конечно, был на том самом месте, как и сказал ему Реджинальд, но толку от этого было мало. Тень решётки, конечно, ещё полбеды, а вот тень громады тела Эддисона Карнарвона уже другое дело. И зрение в этом проклятом подземелье, вроде бы, ухудшается в разы. Когда гномы строили это место: три, четыре или даже пять сотен лет назад?

Наконец-то. Золото неожиданно блеснуло во тьме, оказывается, знак почернел. С победным настроем, Эдд последний раз подпрыгнул и ударил указательным пальцем прямо по ненавистной кнопке. Надавил. Удивительно, как это на его вздохи и прыжки ещё не собрались поглазеть стражники. Сейчас он покинет это забытое всеми место. Постойте, кажется, он падает слишком долго. Неужто, поскользнулся? Пол! Куда пропал дурацкий пол?!

Раздался ужасно громкий и неприятный скрип, вмиг тьма окружила Эдда, сомкнув свои тиски со всех сторон. Он падал, или, быть может, катился в неизвестность, это было непонятно. Голос куда-то пропал и тишина, неизменная спутница мрака, забралась в его дрожащую от ужаса душу. "Это измена, Ваша Светлость", отдались у него в голове утренние слова бастарда. Перед закрытыми, или, быть может, уже открытыми глазами возникло лицо лорда Роберта. "Король я!" - закричал он, залившись безумным смехом. Следующим призраком, посетившем Эдда оказался человек, по вине которого он несётся в пустоте, - сир Реджинальд Соутфер, сейчас более похожий на мертвеца. "Мои люди будут ждать вас внизу, внизу, внизу"...

Холод и ужас, казалось, ожили и грозили своими неведомыми ножами глотке Эддисона. Дрожа от страха, он, неожиданно для себя, ощутил прилив сил, который тотчас вылился в исполненный панических нот крик, застывший в воздухе. Неизвестно, сколько ещё длилось его падение в бездну, но оборвалось оно столь же неожиданно, как и началось: упав на какую-то мягкую поверхность ничком, Эдд был тут же ослеплён вспышкой света и ощутил во рту вкус земли и соломы. Вокруг себя он слышал шёпот и шаги, доносящиеся до него, как ему казалось, откуда-то издалека. Накопив достаточно сил, он поднял голову.

- The North Remembers, lord Carnarvon, - произнёс на гилнеаском диалекте высокий человек, укутанный в бурый плащ.

I.

- Так значит, он ваш человек? - Эдд повторил вопрос, на который ему уже трижды не давали адекватного и прямого ответа.

Его собеседники, коих было четверо, вновь быстро переглянулись. Штормградский гвардеец Макфол пригладил свою седую бороду и мельком глянул на стоявшего рядом рыцаря-капитана лордеронской пехоты Айронвуда, высокого и грозного человека, чем-то напоминавшего Эдду его самого, конечно, в прежние времена. Сир Джерад Айронвуд, в свою очередь, поймал взгляд ветерана и посмотрел на своего предводителя, лорда Корфорта, ещё одного знаменосца Рудольфа Цвельдинга, оказавшегося подозрительно далеко от родного Тирисфаля. Толстый лорд Акстон держался всегда гордо, но часто шутил, однако, сейчас потупил взгляд и обратил его к человеку, заседавшему во главе стола.

Эддисон много слышал о доблести и подвигах графа Джеймса Эштенбера, гилнеасца по происхождению, но штормградца душой. Превосходно говоривший как на всеобщем языке Альянса, так и на гилнеаском его наречии, этот человек внушал доверие и какой-то особенный настрой одним своим видом. Среднего роста, он не отличался телосложением или какой-то поразительной красотой, наоборот, был мрачен и холоден, как большинство жителей Гилнеаса. Одевался граф тоже скромно: под бурым камзолом без рукавов скрывалась прошитая кольчугой стеганка, всё это не имело на себе украшений или узоров; воротник гилнеаской рубашки был перевязан серым платком, а поверх всего скромного наряда неизменно был накинут плащ, какой носят на самом севере Лордерона: на вороте его красовалась белая волчья шкура. В конце-концов взор каждого из присутствующих остановился на Эштенбере, который, в свою очередь, заглянул в глаза одному лишь Эдду, и, наконец, решил держать ответ.

- Да, Ваша Светлость, сир Реджинальд Соутфер исполнял мой приказ. Он и сейчас занят работой: совершенствует нашу разведку, сообщая свои действия с делом моей дочери. От законного наследника Карнарвона у Штормграда секретов нет, - а вот это уже неожиданный поворот. Неужели Ринн решил признать мятежное королевство? Южане никогда не вели дел с Каменным долом, отчего им помогать теперь?

- Вы хотите сказать, что король Вариан поддерживает идею независимости Драконовых высот от Стромгарда?

Слишком много прямых вопросов ты задаёшь, Эдд. Твоё солдафонство, наверное, смешит этих лордов. Впрочем, граф Эштенбер всегда был больше военным, нежели дворянином. По крайней мере, тринадцать лет назад.

- Король и его советники не считают, что Стромгард продержится долго. Не сомневаясь в чести каждого, кто сидит за этим столом, могу сказать, что столь ненадёжный союзник, как Гален Троллебой, кажется ещё более ненадёжным и временным, когда у врат его столицы стоят несколько тысяч огров. Я бы хотел помочь жителям столицы, ведь ценю каждую жизнь, но, кроме того, я в ответе за своих людей. Нас мало для спасения Строма, но достаточно, чтобы сохранить мир и независимость Карнарвона.

- А разве мирному существованию Драконовых высот что-то угрожает? - не понимая осведомился Эддисон. "Какого чёрта вообще происходило, пока я искал эту корону?"

- Мне кажется, вы заметили, что прежде, чем оказаться у этих подгорных врат, вас арестовали и упекли в темницу, - заметил сир Джерад, явно пытавшийся выдать сказанное за остроумную шутку.

- Ваши же люди.

- Верно, люди, которыми командует наш человек. Не будь Соутфера в Башне Молний, вас бы либо казнили, как изменника, либо отправили бы прямо в руки пустоголовым великанам и более смышлёным разбойникам, - граф достал откуда-то из под плаща свиток и аккуратно положил его в центр стола. - Бастард Хертфорда уже месяц готовит организованное восстание против вашего отца и вашего дома. Это - его письмо в Башню Крыльев, в котором он призывает поднять оружие против Карнарвонов этим утром.

- Вы перехватили бумажку, значит, Лисберн останется верен отцу.

- Лисберн действительно остаётся верным лорду Роберту, но не его гарнизон. Сейчас Бенджамин, как и все знаменосцы вашего отца, кроме Хертфорда, находится в Пламенном Сердце и готовится к коронации. Мы, увы, захватили только одну птицу из трёх, и командир Башни Молний, обольщённый титулом лорда, всё равно выступит против нас.

Любопытно. Штормградцы и лордеронцы, люди двух совершенно разных королей, стоят войском под воротами Драконовых высот, дабы сделать отца Эдда королём и предотвратить мелкий мятеж, в угоду крупному. Несмотря на то, что Эштенбер говорил убедительным тоном, легко было заметить, что каждая его речь продумана заранее. Вероятно, ему и самому отчасти неприятно принимать участие в интригах подобного масштаба.

- Вы, верно, хотите, чтобы я достал из кармана ключ и открыл вам врата?

- Было бы неплохо. Знаете, тут ночами очень холодно, - заметил Корфорт.

- Да, - коротко ответил Эштенбер. Отлично, теперь он заговорил своим языком, а не словами сира Реджинальда. - Бастард собрал почти девятьсот мечей и у него есть все шансы захватить Пламенное Сердце быстрее, чем мы сможем дойти. В Башне Молний он оставит двадцать человек, верных, прежде всего, Соутферу, и по его приказанию те поднимут бунт тогда, когда люди других лордов соединятся с отрядом мальчишки. Пока он будет думать, мы подойдём к лагерю, и тогда Реджинальд обратит мечи против восставших. Я поведу авангард, лорд Корфорт будет командовать резервом, а в ударной части будет стоять сир Айронвуд.

Выслушав план, очевидно, хорошо подготовленный и отшлифованный, Эддисон понял, что даже это военное дело даётся графу через силу. Пожалуй, Джеймс Эштенбер успокаивает себя тем, что поступает правильно и наказывает мятежников, как должно. Впрочем, должно быть это и верно.

- Выбора у меня нет? - наконец спросил Эдд. Это конечно, нехорошо, что независимость Карнарвона будет гарантирована мечами юга и севера, но ничего не поделать. Глаза присутствующих ответили ему то же самое. - Но как вы намерены открыть ворота?

- Сир Реджинальд позаботился и об этом, - "надо же, какой заботливый этот ваш сир Реджинальд", - врата уже раскрыты и сейчас там проходят наши люди, - Джерад Айронвуд был прямолинеен, хотя и отмечался тем, что в эту игру умеет играть лучше Эштенбера.

- Я не удивлюсь, милорды, если сир Реджинальд откопал и мою броню с молотом.

- Вы догадливы, - улыбнулся Макфол, - но это было сделано уже леди Викторией, дочерью нашего уважаемого командира.

- Жду не дождусь с ней познакомиться, - рассмеялся Эдд. Перед битвой нельзя быть угрюмым, а его ждёт именно битва. Хорошо, что не война. Или плохо? - Мне надо выпить, господа, а после облачиться в свои латы.

- Как вам будет угодно, Ваша Светлость, - Эштенбер поклонился и первым вышел из этой небольшой палатки. Снаружи, он на своём диалекте приказал принести вина и доспех для "Archduke Carnarvon". Остальные также спешили отправиться к собственным войскам.

"Что же мне делать?" - спросил у себя Эдд. "Воевать". Воевать он умел лучше всего, лучше, чем править. Даже в совете своего отца он был никем иным, как военным мастером, иначе говоря, Ратной Дланью. Интересно будет увидеть реакцию Роберта, когда Эддисон введёт в тронный зал, помимо пажей с короной, ещё и графа Эштенбера и лорда Корфорта. Испугает или взбесит отца знамя Штормграда? А Лордерона? Трудно предугадать действия безумца, практически невозможно. Остаётся надеяться, что он не прикажет повесить "захватчиков" и "сына-предателя". Неожиданно Эдд вспомнил о короне. Где она, куда пропала? Люди бастарда, вернее сказать, Соутфера, отобрали её, и, вероятнее всего, сперва показали своему настоящему командиру, а затем дали поиграться мальчишке. Если он посмеет уничтожить её в эти краткие сроки... Тщеславию молодого мятежника нет предела, однако, он скорее преподнесёт её принцу Галену. Лучше сказать, трупу принца Галена.

Размышления пришлось оставить, когда слуги принесли вино и броню. Отрезав им коротким и грубым - "Я сам", - Эдд налил себе светлого из Эльвина и принялся одеваться в броню. Блестящая сталь, именно та броня, в которой он когда-то сражался за лордеронского короля. Право же, со Стромом его ничего не связывает, кроме коленопреклонного предка, побоявшегося за свою жизнь. Застегнув защиту на ногах, он принялся за нагрудник, попутно размышляя о том, что от него потребуют новые союзники после битвы и сможет ли он им отказать. Вероятнее всего от Эддисона потребуют верности Альянсу, который уже начал сколачивать вокруг себя Штормград, уже заручившийся поддержкой Стальгорна. "Новый Порядок", гласит девиз Карнарвонов, но новые порядки будут устанавливать далеко не они.
Лордерон потерян, Стромгард, если и выстоит, долго будет отказываться от помощи Ринна, Кул Тирас и Гилнеас отказываются от союзов. Драконовы высоты же не отличаются влиятельностью или землями. И всё-таки, что-то лучше, чем вообще ничего. Покончив с панцирем, он с большим трудом занялся руками. Но что скажет на это отец? Роберт жаждет мифической независимости Карнарвона, какую королевство имело лишь во дни процветания Каменного дола. Увы, пауки населили руины города и призраки бродят там ночами, Эдд сам слышал завывания и стоны мёртвых, когда покидал город. Стоило экспедиторам выйти за ворота Старого Карнарвона, как древнюю столицу вновь пожрал туман. Нет, независимости у государства не будет. А будет ли государство? Скорее всего, Эштенбер поставит условия, превращающие Драконовы высоты в одно из герцогств Штормграда, приемника Лордерона, пожирающего позиции своего предшественника. Закрепив перчатки, Эдд выпил ещё немного, с грохотом обрушил кружку на стол, взялся правой рукой за молот, левой за шлем и вышел из шатра.

Пещера, в которой был разбит лагерь, была огромным и просторным тоннелем. Со времени его прибытия палаток стало значительно меньше, а в длинной единой зале воцарился мрак. Что-то пробормотав, Эддисон подозвал к себе слугу, державшего уже готового коня. Забравшись на жеребца, Эдд благодарно кивнул, дёрнул поводья и неторопливо отправился на поиски графа Джеймса и его спутников. Пять минут он ехал меж рядов солдат, складывающих палатки, после же перестал следить за ними и с каким-то подавленно-торжественным чувством уставился на огромные горные врата, первую дворфийскую постройку в высотах.

Если из Низины в эти пещеры можно было попасть только через десяток скрытых дверей, которые каким-то образом были найдены людьми Эштенбера, то проникнуть в Драконовы высоты из этих тоннелей можно было только чрез громадные двери. В закрытом своём виде они изображали с одной, фронтальной стороны, коронованного единорога Карнарвонов, а с другой дублировали эпизоды жизни короля Эдуарда Первого, прозванного Другом Дворфов. Под эпизодом мирной кончины монарха Эдд и заметил знамя Джеймса Эштенбера: медный орёл на фоне морских волн.

- Надеюсь, десять часов темницы не сделали из вас калеку? - слабо улыбнулся граф, приветствуя Эдда. По левую руку от него на вороном жеребце сидел Майкл Макфол, в этот момент отвлечённый и обсуждающий что-то с одним из своих солдат: высоким молодым человеком с рыжими волосами и лисьей ухмылкой.

- Нет, милорд, - рассмеялся в ответ Эддисон, выпивший, похоже, немного больше ожидаемого. - Но ваших ударов, какими вы срубали головы оркам, мне не повторить.

- Если всё-таки захотите, советую сменить оружие, - с доброй, пусть и всё так же слабой улыбкой заметил граф. Эдд в ответ залился смехом, который поддержал честный смешок Эштенбера. Когда наследник Карнарвона закончил, Джеймс сказал: - Ты, должно быть, понимаешь условия, на которых получаешь мою поддержку? Будь на то моя воля, я бы дал тебе драгоценную независимость и суверенитет, но лорд Фордрагон иного мнения.

- Я слушаю, - помрачнев, сказал Эдд.

- "Вы можете зваться королевством и иметь собственного правителя и закон, не противоречащий основным обрядам Альянса, но обязуетесь присягнуть на верность Королю Штормграда", вот его слова, которые он просил передать вам, - Джеймс положил руку на плечо собеседнику. - Я понимаю, это тяжело принять, но иного выхода у тебя нет, Эдд.

- Что же, пусть так. Но сначала ты должен поговорить с Робертом, - Эддисон фыркнул. - И это будет трудный разговор.

- Да, конечно, - тихо кивнул граф, а после глянул на Макфола. Тот кивнул. - Пора. Бастарду пора указать на его настоящее место, прямо в пустоте, - с этими словами Эштенбер развернул коня и отправился к авангарду, которым он, впрочем, и будет управлять. "Негоже будет отсиживаться на краю битвы", подумал Эдд и направил своего жеребца ровно туда же.

II.

Солнечные лучи с необычайной красотой проглядывали из-за туч, освещая латное войско, в боевом порядке идущее через каменистое поле. Наконечники копий блестели, начищенные панцири отражали чудесный свет. Люди медленно спускались в крохотную горную долину, бывшую, однако, самым благоприятным и широким местом в Драконовых высотах. Минуя овраги и скалы, солдаты приближались к своей цели: на самом дне дола, как и предсказывалось, расположился лагерь враждебных им людей. Солнце светило врагу в глаза и затемняло для того вид знамён и самой приближающейся армии: медные орлы Эштенберов, чёрные решётки Макфолов, коронованные единороги Карнарвонов и огненное дерево Корфортов. Впереди армии, руководя авангардом, ехало двое: облачённый в латы, окрашенные в медный цвет, человек, шлемом которого была голова ястреба, и рыцарь в серебряной броне, на груди у которого красовался белый единорог, но чью голову украшал шлем с двумя оленьими рогами.

"Давно я не творил историю", подумал Эдд, когда его спутник, граф Джеймс Эштенбер, достал свой меч из ножен. Грозный молот, традиционное оружие Карнарвонов, был уже в руках у Эддисона. Забрало его было опущено, но он знал, что гилнеасец ещё не закрывал своего, а потому сейчас, верно, обернулся к солдатам. Через прорезь для глаз Эдд хорошо различал лагерь своего врага, мятежного бастарда, вздумавшего играть в войну с ветеранами и героями. Позади каждый боец обнажил свой клинок, это он понял по характерному звуку.

- Штормград! Лордерон! Карнарвон! - яростно и громко выкрикнул Эштенбер, быстрым жестом опустил забрало и галопом пустил коня вниз. Пять сотен северян и южан грохотом ответили ему: "Штормград! Лордерон! Карнарвон!" - после также бросившись в бой.

Эдд пустил бронированного скакуна галопом с горы, позади гремела кавалерия штормградцев. "Когда-то они так же крушили орков, теперь убивают себе подобных", мелькнуло в голове у него. Глупости. Они не подобны мятежникам. Трубы взревели, и земля затряслась от быстрых шагов пехотинцев, продолжавших выкрикивать слова графа. "Штормград! Лордерон! Карнарвон!". Было видно, как из приближающегося лагеря убегают люди, десятками они бросали палатки, оружие и щиты, отказываясь умирать за глупого командира. Врываясь в лагерь мятежников, Эддисон молотом снёс голову первому попавшемуся парню, неумело выставившему пику. "Может быть, я его знал", подумал Эдд. Второму несчастному, только выбежавшему из палатки в одном надетом панцире, он вмял нагрудник, так, что, наверное, все кости переломал, именно так погибает большинство его врагов. Смертельно раненный, он ещё кричал, когда лошади прошлись над ним. Без устали орудуя молотом, Эддисон довольно часто попадал в цель: вот отскочил в сторону рыцарь, пытавшийся закрыться щитом от коня, наверное, его вобьют в грязь всадники, а вот кому-то размозжило лицо. "Штормград! Лордерон! Карнарвон!", взревели пехотинцы, добравшиеся до лагеря. Особенного сопротивления объединённая армия севера и юга не встречала, однако, они только приближались к середине наспех разбитой стоянки.

Первым оказавшись на главной площади, Эдд с большим удивлением встретил там построившихся, как на парад, людей Соутфера. Даже сюрко их изображало герб сира Реджинальда: серебряный кулак на алом поле. Сам же их предводитель стоял, надев чёрные латы, посередине и в правой руке держал отрубленную голову мятежника. У его ног валялось обезглавленное тело. Важно поклонившись Карнарвону, он, однако, дождался и Эштенбера с Корфортом, - трое лордов, а вместе с ними и все их люди замерли на месте.

- Бастардова голова для наследника Карнарвона, - тихо, но важно произнёс рыцарь. - И лже-лорд Драконовых высот для его меча.

По воле Соутфера из палатки командования два латника вытолкнули закованного в цепи лорда Джорджа Хертфорда, Государеву Длань Роберта Шестого. Старик был уже побит, но не испачкан в грязи, видимо, схватили его только что. Его бросили перед Эддисоном, уже снявшим шлем. Эдд заглянул предателю в глаза и увидел в них лишь страх. Люди вокруг, и, прежде всего, солдаты сира Реджинальда, бывшие подданные Хертфорда, начали кричать: "Смерть! Смерть! Смерть!". Сомневаясь, он посмотрел на Джеймса Эштенбера, явно недовольного сценой, но тот только обречённо кивнул. "Цена короны", с грустью подумал Эдд, занося молот для удара.

- Именем Роберта из дома Карнарвонов, шестого сего имени, короля Каменного Дола и Драконовых Высот, по слову Эддисона из дома Карнарвонов, его сына, я обвиняю и осуждаю тебя в измене своему сюзерену, лишаю всех титулов и земельных владений и приговариваю к смерти, - произнеся эти слова, он обрушил свой инструмент на голову молящего о пощаде старика. Кровь брызнула во все стороны, но ни люди, ни лошади не были испуганы: первые ликовали, вторые оставались безразличны.

- Ваша Светлость! - закричал кто-то, и, так получилось, что громче прочих. Собрание вновь утихло: молодой парень, очевидно, гонец, на гнедом мерине, приблизился к Эддисону, удивлённо окинул толпу, лордов и тела взглядом, но после продолжил. - Ваша Светлость, Галбертстоун в осаде.

- Кто?! - разом спросили Эштенбер и Корфорт, Эддисон же просто проревел это, не скрывая удивлённого гнева.

- Мёртвые, Ваша Светлость, - дрожа, произнёс гонец. - Каменный Дол пробудился.

I.

- Стрелы наложить! К факелам! Целься! Пли! - кричали командиры лучников, чья основная часть расположилась слева. Эдд не слышал их.

Он был далеко от этого быстротекущего пролога к бойне: пока пехота Соутфера переходила с шага на бег, пока из осаждённого замка на головы мёртвых захватчиков рушились камни катапульт, а окружение осаждающих складывалось успешно, - всё это время Эддисон, ныне командующий правым флангом кавалерии Эштенбера, пребывал в задумчивом молчании, с головой погрузившись в мир своих мыслей. Что будет, если они проиграют? Успели ли мертвецы забраться в Годвингард? Полёт сознания относил Эдда к тем временам, когда он был мал годами, ростом и умом, к беззаботной жизни ребёнка лорда: ведь именно в крепости, которую он сейчас спасает, и прошло почти всё его детство.

Тут он впервые узнал, что такое любовь, познакомился с предательством и верностью, установил себя, как воин. Наконец, в стенах старинной обители Стромстоунов, Эддисон сформировал свои взгляды, нашёл себе место в мире. Прямиком из этого места он отправился на север, минуя чудесные сады и богатые урожаем поля. Пять лет спустя он вернулся на родину, проезжая уже по пустоши и руинам. Да, в Годвингарде Эдд научился обращаться мечом, да, тут он раньше многих испытал множество необычных чувств, но мужчиной его сделала война. И сейчас он мог вспомнить каждый исторический сюжет, изображённый на любом из гобеленов лорда Стромстоуна, однако, лучше этого видел перед собой лица мятежных солдат и крестьян, несчастных жён и детей, орчьи морды и горящие замки. Тут он провёл детство и ушёл отсюда из-за войны, теперь же меч сам приводит Эдда сюда. Что за смешная штука эта судьба?

Неожиданный звук рога развеял мрачные думы наследника королевства, ещё не закрывавшего забрала. Первым делом он посмотрел на отряд сира Реджинальда Соутфера: самый многочисленный, бесстрашный и отчаянный, - маленькое войско настоящих северян, явственно ненавидевших ходячие трупы более прочих людей. Впереди своих людей брат кровожадного Венкрофта, казалось, был единственно на своём месте. По случаю подобного сражения он облачился в более упрочнённый комплект чёрных лат, украшенный рунами дворфов с юга и старинным письмом народа Арати, а в вооружение своё выбрал два грозных обоюдоострых топора, лезвия которых были заточены лучше многих. То ли ревя от ярости, то ли просто трубя в рог, Соутфер, точно не ведая усталости, с огромной скоростью приближался к сомкнутым, но всё-таки слабозащищённым рядам врага.

- Мертвецы по большей части скелеты, - сказал он Джеймсу Эштенберу, когда тот предложил действовать по отработанной и стандартной схеме, - Мои люди способны задержать этих глупых тварей, ваши лошади способны их разделить. Пока лучники и пехотинцы будут разбираться с авангардом нежити, вы отрежете его точными ударами от сил, осаждающих замок. Таким образом нам удастся разбить их на две равно окружённые части и легко победить.

Сказать проще, чем сделать. Кавалерию пришлось разбить на два отряда, которые теперь ждали своей очереди на флангах. Одним из них как раз и командовал Эдд. Резерва армии не оставили: Соутфер повёл в бой всю пехоту, какая имелась, дабы гарантировать себе преимущество, однако, стрелков он оставил слишком мало. Того и гляди план жесткого рыцаря начнёт рушится на глазах, хороня под собой сотни ни в чём неповинных людей. А что, если они проиграют и мертвецы возьмут Галбертстоун? Их войско станет больше и тогда они двинутся на Пламенное Сердце. А после? Не чисто это и определённо как-то связано с тем, что творится в Лордероне. "Торас Троллебой мёртв, и я не намерен падать на колени перед его сыном-молокососом, который уже потерял половину страны. И Теренас Менетил тоже мёртв", - сказал Эддисону отец несколько недель назад. "Как бы ты не оказался следующим, Твоё Величество".

"Штормград! Лордерон! Карнарвон!" - взревела пехота, круша врага. Первым в ряды мертвецов влетел, как и ожидалось, сир Реджинальд: его топоры на мгновение поднялись, точно знамёна, а затем обрушились на головы скелетов. Кроме того, его личный крик - "Соутгейт!" - был громче прочих в разы, по крайней мере, так показалось Эдду. Точно океанские волны, ударяющиеся о нос гигантского корабля, ряды падших начали окружать авангард Соутфера. Пора.

Не произнося ни единого слова, Эддисон лишь кивнул знаменосцу и закрыл забрало шлема. Сначала раздался оглушительно громкий звук его рога, затем последовал ответ Эштенбера. Дёрнув за поводья и пришпорив коня, Эдд галопом пустил того, заранее занося молот для удара. Триста метров отделяет его от правого, совершенно ничем не защищённого фланга костяного войска. Двести. Сто. Семьдесят пять. Пятьдесят. На мгновение время точно остановилось, и Эддисон ощутил, как сердце бешено колотится у него в груди. Двадцать пять. Десять. Рыцари с грохотом обрушились на врага, но изначально это сделал именно он: первым же ударом он снёс сразу три костяных головы, разнеся на осколки две из них. "Может, это был мой родственник?". Не задерживая скакуна, Эдд вёл его, хорошо защищённого, сквозь ряды толкающихся и плохо организованных скелетов, круша по несколько штук за раз. Кого-то позади, судя только по крикам, умудрились стянуть с лошади, ещё кто-то, случайно отделившись от основного войска, яростно отбивался от наседающих гадов.
Ещё минута прорыва и Эддисон, не сдерживая смех, встретился с Джеймсом Эштенбером, выполнявшим ровно такую же задачу, что и он. Враг окружён и сжат, кроме того, их предводитель до сих пор не показался. "Победа у нас в кармане," - говорили, впрочем, спокойные глаза графа. Оба командира сначала глянули на достигшего определённого успеха Соутфера, теснившего нежить на севере, а затем на раскрывающиеся врата Годвингарда.

- Мы опоздали, - непроизвольно вырвалось у Эдда, хотя, вероятно, никто кроме него самого этого и не слышал.

Действительно, они опоздали. Из врат замка бежали, отвратительно вопя, вурдалаки. Не так уж и много, возможно, гарнизон ещё держится в донжоне, однако, сам факт падения крепости очень негативно сказался на боевом настрое объединённого войска, раздались рассерженные, испуганные и непонимающие возгласы. В минуты всеобщего негодования, Эдд, продолжая крушить врагов, заметил на крепостной стене, оказавшейся всего в сотне от него метров, старого знакомого: Леонарда Свифта, бывшего придворного мага и нынешнего некроманта. Очевидно, он и стоит за этим нападением, и, конечно же, за предательством гарнизона Галбертстоуна тоже. Подняв молот над головой, Эддисон, не ведая, что делает, взревел "Карнарвон!" и бросился в смертоубийственную атаку на ворота крепости. Решётка была поднята и двери открыты, путь же сейчас преграждали лишь слабые скелеты и вурдалаки. Все его мысли были поглощены жаждой мести и гневом. Прорвавшись с двадцатью рыцарями к самым воротам, позади, помимо звуков битвы, он услышал какой-то грохот. "Да помогут нам Небеса", - прошептал Эдд.

Около тысячи мёртвых показалось на севере: они подходили к стрелкам сира Реджинальда, грозя окружением всему объединённому войску Лордерона, Карнарвона и Штормграда. Мёртвые не знают пощады. Где-то там, в гуще битвы, Эдд заметил чёрную фигуру Соутфера, окрасившего свои стальные топоры в цвет крови. Ближе, там, где они и встретились, продолжал держаться Эштенбер, построив людей в круг и обороняя трёх раненных рыцарей. Справа от него были заметны те из людей Эддисона, кто не смог одним наскоком прорваться к воротам: двадцать пять человек отчаянно пытались освободиться из окружения. План Реджинальда, как и боялся того Эдд, рушился на глазах. Неожиданная вспышка света позади, над воротами, заставила его вновь обернутся. Тут-то наследник Карнарвона был удивлён, нет, потрясён по-настоящему.

За спиной у стоявшего прямо над ним некроманта, смеявшегося Эддисону в глаза, появилась изящная женская фигура, выпорхнувшая из двора крепости, в этот самый момент окутанным серым дымом. Стройная девушка, лица которой Эдд разглядеть не мог, была облачена в удобный синий наряд следопыта, какой, обыкновенно, носят эльфийские разведчики, или, быть может, южные следопыты. Изящно обняв чародея-предателя сзади, она дала Эддисону насладиться выражением ужаса на его лице, а после перерезала тому горло. Лишь после того, как тело некроманта опустилось на серый камень стены, Карнарвон увидел, что по всей стене теперь стоят и заряжают свои арбалеты разведчики юга. Воодушевлённые, его рыцари вновь обратили свои взоры на север, к полю брани и были обрадованы и изумлены ещё больше, - большая часть мертвецов распалась на кости, Эштенбер уже возвращался с черепом мага-скелета в руке, а Соутфер добивал разгромленные остатки войска некроманта.

- Голова Леонарда Свифта для принца Карнарвона, - с торжеством в голосе произнесла девушка, спустившаяся с ворот. Лицо её было красиво и, кроме того, смутно знакомо Эддисону, в своих же руках она держала отрубленную главу предателя. - Простите, что увела вашу месть, думаю, мне стоило просто его вырубить. Увы, тогда бы победа досталась нам гораздо большей ценой.

- Достаточно того, что он мёртв. Благодарю вас, миледи, - сохраняя учтивость, но всё-таки не без расстройства, произнёс Эдд. - Как вам удалось попасть в замок?

- Почти так же, как вам удалось бежать из Башни Молний, Ваша Светлость, - улыбнулась светловолосая разведчица. Эдд до сих пор пытался вспомнить, где недавно мог её видеть или слышать о ней. Благо, подоспел Эштенбер.

- Враг наголову разбит и уничтожен, Ваша Светлость, - доложился он. - Вижу, вы уже успели познакомиться с моей дочерью, Викторией. Дорогая, ты представилась Его Светлости?

- Ещё нет, - честно ответила девушка. "Точно! Я видел её в малом возрасте во дни Второй войны".

- Простите мою дочь, сир Эддисон, она более охотно орудует кинжалом, чем языком, - Эштенбер усмехнулся, но тут же помрачнел. - Мы потеряли половину от начального войска, плюс-минус пятьдесят человек. По большей части, это, конечно, пехота Корфорта и Соутфера, но ваши и мои люди тоже имеются в числе погибших. Сир Реджинальд превосходный боец, и, думаю, этой победой вы обязаны не одной моей дочери. Он спас стрелков и сложил, причём только на моих глазах, две дюжины врагов. Его подвиг, пожалуй, превышает все наши.

- Я не сомневался, что Соутфер упустит возможность проявить себя второй раз за два дня, - только сейчас Эдду удалось достать до уцелевшей фляги с вином. Зубами достав крышку, он намочил высохшее горло. - Этот вечер надо посвятить восстановлению замка и похоронам павших. Кости мертвецов, думаю, стоит сжечь. Займитесь приготовлениями, Эштенбер.

- Как вам будет угодно, Ваша Светлость.

Джеймс бросил в сторону ненужный череп мага-скелета, дёрнул коня за поводья и рысью отправился к своим людям, уже бродящим меж тел погибших и костей. "С каждым днём всё тяжелее. Надеюсь, корону носить будет легче, чем разбираться с последствиями битвы". Вчерашняя резня в лагере мятежника обошлась Карнарвону слишком дорога: две сотни солдат бежали в свои замки и заперлись там, точно никакого мятежа и вовсе не поднимали, перешедшие на сторону Эдда три сотни были испуганы, а остальные четыре попросту перебиты при неожиданной атаке объединённых войск. "Они были мятежниками и умерли так, как заслужили", - успокоил себя Эддисон.

II.

Как хорошо, что некромант не смог проникнуть в донжон: слуги и небольшой гарнизон уцелели, залы Галбертстоуна не пострадали, и, конечно же, чудесные гобелены были на своих местах. Вот, на первом же полотне можно увидеть свадьбу Роберта Первого, прозванного Каменным Молотом, первого короля Карнарвона и настоящего героя своего времени, на девушке из рода Стромстоунов, будущей Королеве Селисе Карнарвон. А вот на этом рисунке мы видим, как Генрих Стромстоун называет ещё безымянную крепость, вторую по размерам в Драконовых высотах, по имени короля Галберта Второго Галбертстоуном. Далее идут иллюстрации ратных подвигов рода, совершённых, в основном, во времена короля Эдуарда Второго и его сына, Роберта Пятого, названного Последним.

Судьба Стромстоунов навеки связана кровью и клятвой с судьбой Карнарвонов: ни короли Каменного Дола, ни лорды Драконовых высот никогда не сомневались в преданности и верности своих первых и лучших знаменосцев. "Мы - звёзды" - гласит из девиз, и действительно, на чёрном с золотом гербе рода Стромстоуна изображены девять звезд, одна из которых семиконечная, а остальные шестиконечные. Под этим знаменем сражались герои и славные войны, но были и злодеи: Длань Роберта Четвёртого, получившего ещё при жизни прозвище Жестокий, Экфорд Стромстоун, был не менее кровожаден, чем свой сюзерен, однако, и он никогда не отступал от клятвы предков.

"Поддержит ли меня Годвингард, если я присягну Штормграду?" - думал Эддисон, рассматривая гобелены, развешанные в главном чертоге замка. Лорды и командиры сидели по обе стороны от него: по правую - руку граф Эштенбер, по левую - Реджинальд Соутфер. Несмотря на победу и всеобщее приподнятое настроение, Эдд вновь был на удивление мрачен, чем никогда не мог похвастать. Прежде его знали как одного из самых безнадёжных наследников королевства Стормгард, однако, эта страна распалась, а он ещё жив и вполне готов занять трон. Быть может, это бремя грядущей власти так гнетёт его ещё до её получения?

- Ваша Светлость, вы совсем не притронулись к еде, - заметил добрым тоном Эштенбер, лицо которого, немного напоминавшее утёс, по обыкновению выражало безразличие. - Я понимаю и разделяю вашу скорбь, но эта победа далась нам легче, чем мы могли ожидать.

- Благодарю, милорд, но меня более заботит не прошедшее дело, а предстоящее, - Эдд наконец-то решился взяться за кувшин с вином: негоже пропадать напитку на пиру, пусть и скромном. - Завтра мы отбываем в Пламенное Сердце, и вы, надеюсь, будете рядом, когда я вступлю в тронный зал своего отца. Ах, чёрт с ним! - он осушил первую чашу и уже наполнял вторую. - Мне бы только устоять завтра на ногах!

В тот вечер он выпил много, однако, ему удалось самому достичь своих комнат (на время занятых им господских покоев). И несмотря на то, что мрачные лестницы и не менее скучные коридоры, украшенные лишь золотыми тканями и знамёнами, уже осточертели ему, Эдд даже воздержался от тошноты, бранных слов и "охоты за служанками". Доковыляв до двери к своему покою, он с удивлением обнаружил у той девушку, виденную им днём, после битвы. "Дочь Эштенбера, - вспомнил Эддисон, - чертовски красивая". Неуклюже поклонившись, он вновь еле сдержал рвотный порыв и поднялся, опираясь рукой на стену. Девушка скептически окинула его взглядом, скромно подавила смешок и сказала:

- Кажется, Его Светлость слишком много выпил сегодня вечером, - заметила разведчица. Поправляя свои золотистые волосы, она продолжила. - Надеюсь, он не откажет нам из-за этого в личной, так сказать, аудиенции, в собственных покоях?

I.

- Встречайте, Его Величество, Роберт из дома Карнарвонов, шестой сего имени, законный король Каменного Дола и правитель Драконовых Высот! - громогласно объявил глашатай, стоило процессии только ступить на камень тронного зала.

"Король. Свершилось". Эддисон был сегодня столь же мрачен, сколь и в предыдущие недели: усталый, потрёпанный сначала поисками короны, затем пленом и битвами, - он ожидал сколь-нибудь тёплого приёма в Пламенном Сердце, однако, у ворот его не встретила даже сестра. Сжимая правую руку в кулак и положив левую на рукоять церемониального меча, он первым среди всего прибывшего ко двору общества шагнул в главный чертог. На стенах Эдд заметил знамёна со старинным узором, сотканные по картинам из древних книг, фиолетовая ковровая дорожка вела к самому престолу, на котором и восседал его отец. Громадные одеяния монарха сделали Роберта больше и, хотя он, скорее всего, не мог более ходить в этом наряде, в кои-то веки не проваливался вглубь каменного трона. Цепкие бледные пальцы новоявленного монарха машинально хватались за подлокотники, однако, во взгляде его не было никакого страха. Жажда, удивление, прежнее безумие. Увидев сына, облачённого в боевую броню, он начал нервно посмеиваться.

Быть может, и не над наследником смеялся король: в обществе Эддисона было много людей, способных вызвать улыбку у безумного человека. Если подумать, то сделать это может абсолютно любой. Собственно, общество принца (очевидно, так он отныне зовётся) представляли ровно те же люди, что сидели за столом лорда Стромстоуна: королевский гвардеец Штормграда, Джеймс Эштенбер, его дочь и, по совместительству, предводительница следопытов, Виктория, герой двух прежних битв и командир северян, жестокий Реджинальд Соутфер, его более мирный собрат и лорд Бримстона, Акстон Корфорт. Кроме этих новых для короля господ Эддисона сопровождали, также, прочие: освобождённый из заточения рыцарь королевской гвардии Карнарвона, сир Джордж Сэлби, командор стражи Пламенного Сердца, сир Арон Редфорт, капитан гвардии Корфорта, Акстон Айронвуд, командир пехоты Эштенбера, Майкл Макфол, и, наконец, личный телохранитель лорда Акстона, сир Реджинальд Малкорн. Все названные выше люди, а вместе с ними солдаты Штормграда, Лордерона и, собственно, Карнарвона, медленно и важно входили в зал. Эдд заметил, что Эштенбер держится холодно, Корфорт, наоборот, очень важен, а Соутфер продолжает вести себя так же, как и обычно.

По обе стороны от престола стояли люди, вообще, зал вмещал необычайно много гостей. Первой, после безумного отца, Эдд приметил несчастную сестру, надевшую, впрочем, торжественное и нарядное платье. Красавица не сутулилась, как часто бывало, и в глазах её не было более печали или скорби: "Точно отлита из стали", подумал по этому случаю принц. Бегло он оглядел и прочих: по правую руку от отца держался лорд Годрик Стромстоун, финансовых советник Его Величества, в чьей домашней постели эту ночь провёл Эддисон, причём, нельзя сказать, что один. Чуть поодаль стоял мрачный и грозный, как гора, Виктор Фелвуд, лорд-командующий королевской гвардией. Рядом с троном были видны двое его младших братьев по клятве: Сиры Оливер Томпсон и Рейнальд Штарм, причём первый явно нервничал. Ближе всех к престолу, после названных личностей, стояли лорды-знаменосцы Роберта: Годвингард, Лисберн и Тэрб, расположившие рядом с собой ещё и собственные семьи. Дальше виднелись придворные в большом числе, однако, среди множества вовсе незнакомых лиц, Эдд приметил, в частности, Варли Марда, личного сквайра государя, Джима Моргана, того самого глашатая, что объявил о прибытии Эддисона, Норманда Джелби, старинного друга лорда-командующего гвардии. Прочих принц либо не узнал, либо не представлял вовсе.

Тишина, воцарившаяся в зале тогда, когда принц со свитой входили туда, его настораживала. Вскоре даже безумный король замолк, ожидая слов наследника и жадным взглядом пожирая корону, которую нёс на фиолетовой подушечке сир Джордж Сэлби. Приблизившись к трону так близко, как это было дозволено многочисленными правилами, Эдд благоразумно велел своим спутникам остановиться, сделав это, для примера и самого лучшего намёка, первым. Теперь оставалось дождаться слов короля.

- Прибыл, - с кашлем, наконец, заявил Роберт. - И принёс своему любимому отцу, нет, королю, корону Генриха Первого, - государь нервно махнул рукой. - А головы изменников ты случайно не принёс, Эддисон?

Эдд молча кивнул Соутферу, а тот, в свою очередь, взял из рук пажа большой и грязный мешок, дно которого окрасилось в тёмный цвет. Выйдя вперёд, он поклонился правителю Карнарвона и вывалил из сумки отрубленные и обработанные бальзамировщиками головы мятежников: лорда Джорджа Хертфорда, его бастарда, Эдварда Даркстоуна, а так же королевского мага, Леонарда Свифта.

- Кто этот рыцарь, что сыплет черепушки на пол с таким видом, точно сам срубил их с плеч врагов? - поинтересовался Роберт, очевидно довольный увиденным. В глазах его загорелся безумный огонь, и Эдд знал, что это очень даже нехорошо. Жаль только, что остальные об этом даже не догадывались.

- Это сир... - было начал Эдд, но тут же был прерван королём.

- Я не к тебе обращаюсь, Эддисон, - воскликнул правитель с ехидством и дерзостью.
- Я обращаюсь к этому рыцарю. Кто ты, человек? Говори же, пока я не вырвал твой язык.

- Я имею честь быть сиром Реджинальдом Соутфером, Ваше Величество, - жестокий рыцарь отвечал с такой учтивостью и важностью, что, возможно, и Корфорт бы позавидовал. - Мне известно, что монарха перебивать негоже, - он мельком глянул на принца, - оттого и молчал, и, кроме того, я действительно лишил головы одного из мятежников, пожалуй, самого опасного: Эдвард Даркстоун уже собирал армию, дабы захватить Пламенное Сердце. Его Светлость, - он указал на Эдда плавным жестом, - а так же граф Эштенбер и лорд Корфорт не менее заслужили вашей похвалы, нежели я. Лорда же Хертфорда казнил сам принц, мага-предателя обезглавила леди Виктория, дочь графа Эштенбера, - тихий и спокойный голос Соутфера внушал какое-то чувство тревоги, изгоняя все прочие мысли из головы, а после того, как он окончил краткую речь, на полминуты в зале воцарилось молчание. Тишину нарушил, впрочем, как и обычно, король, на сей раз только голосом.

- Вы сделали огромный вклад в сохранение королевского мира, хе-хе, - временами Роберт тихо посмеивался. - Если захотите, присягнёте мне после коронации, а, кстати, поговорим о ней. Можем начать немедленно.

Обряд коронации в Карнарвоне, насколько знал Эддисон, был крайне необычен для большинства королевств Азерота: монарх сам возлагал на себя корону, сам же брал регалии (каменный рог единорога и схожих размеров каменный молот) и сам же приносил обеты, после принимая присягу на верность сперва у своей гвардии, после у советников, а затем у знаменосцев. Тогда же он производил все необходимые назначения. Очевидно, отец не хотел отходить от этой традиции: на подушечке с короной появились, к этому моменту, также и необходимые рог и молот, сам же Роберт, к удивлению многих, поднялся с трона. Было видно, с каким трудом новоявленный монарх поддерживает себя на ногах самостоятельно, однако, он всё-таки стоял лично, без чьей либо помощи.

Неожиданно Эштенбер протянул Эдду подушку с короной, взглядом говоря больше, чем мог бы сказать на словах. Удивлённый, принц постарался сдержать эмоции и принял регалии государя Карнарвона. Поклонившись отцу, он шагнул вперёд, и, не отрывая взгляда от пола, поднялся по ступеням к самому трону, у которого был вынужден преклонить колено. Роберт, имевший во взгляде самую настоящую одержимость, жадно схватился за корону, весившую на удивление немного, поднял её над головой и начал речь, медленно опуская венец.

- Я, Роберт из дома Карнарвона, - слова были, видимо, им давно выучены, так уж звонко и радостно безумец их произносил, - шестой сего имени, герцог Каменного Дола и Драконовых Высот, наследник великого королевства Роберта Хаммерстоуна, милостью Небесного Света и людей своей страны провозглашаю себя, - он начал надевать корону на седую голову, - единственным законным королём Карнарвона и Хранителем Камня, отныне и до конца своих дней, - убор теперь красовался на голове монарха, зал молчал и ожидал дальнейших слов. - В этот день я клянусь и обещаю народу Карнарвона в верности. Клянусь ему, что буду справедлив и честен в своём правлении, что буду оберегать его покой и беспокоиться о его безопасности, и что ни одно моё решение не будет обращено ему во вред, - в левую руку Роберт, по природе левша, взял каменный рог единорога. - Обещаю ему, что буду щитом его интересов, что буду денно и ночно трудиться на его благо и благо государства, что не предам своих нынешних, прежних и грядущих слов и обетов, - правой рукой он взялся за молот. "Пожалуй, эти регалии даже тяжелее самого венца", подумал Эдд, когда монарх воскликнул: - Клянусь! - и рухнул на трон.

Наконец-то Эдд получил возможность подняться с колен. Паж тут же забрал у него из рук подушечку, вмиг лишившеюся всего самого ценного, что на ней лежало. Какая-то странная тишина воцарилась в зале и принц решил поскорее взглянуть на отца, и, по возможности, отойти от престола. Подняв голову, он, однако, невольно отступил назад, издав удивлённый возглас, чем-то даже напоминавший стон.

Король Роберт, официально начавший своё царствование, очевидно, его тут же и закончил. Бездыханное его тело всё ещё восседало на троне и по своему положению могло бы сказать о том, что монарх вполне себе жив: руки скрещены на груди и каменные пальцы сжимают регалии, ноги правильно расположены, сидит он крепко. Назвать Роберта живым, однако, не позволяло его лицо, искажённое секундной гримасой ужаса и боли, обезобразившей и без того неприятного на вид короля. Из раскрытого рта по сухим губам стекала, тонкой струйкой, тёмная кровь, безумные серые глаза замерли, а морщины собрались во лбу. Смерть от страшной болезни, методы лечения которой не известны даже лучшим из целителей Даларана, грозила отцу Эддисона давно. Необычно, что настала она в тот самый миг, когда монарх опустился на свой престол.

Он слышал, как где-то позади него несколько человек, практически одновременно, упали в обморок. Всё ещё до глубины поражённый абсолютно внезапной смертью отца, Эдд отшатнулся ещё дальше и обратил свой испуганный, непонимающий взор к собственной свите. Корфорт хватался за живот, сир Джордж был поражён не меньше принца, Эштенбер скорее оказался удивлён и подавлен, лорд-командующий королевской гвардии, что-то говоря, приближался к трону. Его, однако, опередил Соутфер, положивший руку на плечо Эддисона и тут же обратившийся к залу, в котором началось действие: лорды и леди плакали, утешали друг-друга, стонали и продолжали безгранично удивляться.

- Милорды! - громко и ясно произнёс обыкновенно тихий сир Реджинальд, отпустив Эдда. - Милорды и миледи, я призываю вас к спокойствию! - постепенно, но довольно быстро, воцарилась тишина. Лорд-командующий, ничего не понимая, смотрел то на Эддисона, то на Соутфера, то на зал, - похожим делом был занят и сам принц. - Король мёртв, - эти слова заставили замолчать тех немногих, кто ещё смел шептаться. Рыцарь посмотрел на Эдда и ещё громче прежнего воскликнул: - Да здравствует Король!

- Да здравствует Король! Да здравствует Король! Да здравствует Король! - неожиданно бодро отозвался зал. Тотчас все, кто носил мечи в ножнах, со звоном обнажили свои клинки и преклонили колени. Опешивший лорд Фелвуд, быстро оценив обстановку, последним склонился пред Эддисоном, в удивлении своём смотрящим на Соутфера.

II.

Холодные ветры, явно извещающие Драконовы Высоты о приближении зимы, крепчали день ото дня, усиливаясь в силе. Завывания их становились громче, а порывы злее, и трудно теперь было пройти по тропам, ведующим в Каменный Дол. Очевидно Нагорье Арати навеки проклято Небесами, раз самые грозные потоки воздуха проходят по нему, иначе не скажешь. Надо сказать, эта мысль часто посещала Эддисона Карнарвона в пути, но даже в своём тёплом замке, среди шкур и факелов, он точно на себе ощущал все прелести порывов безжалостного ветра. Со скорбью во взгляде и в сердце, Эдд смотрел в закрытое окно и видел гнущиеся на фоне серого неба и серых скал деревья, тоже кажущиеся серыми. Отпив немного вина из чаши, он отвернулся от наиболее приятного его взору вида и, прикусив губу, осмотрел свой приёмный кабинет.

На стенах, что были выложены из тёмного камня, красовались головы волков и медведей, причём абсолютно на равных с картинами и гобеленами, изображавшими на себе сцены жестоких битв и простых убийств. Факелы с трудом освещали это мрачное помещение, в котором некогда заседал сам Роберт Четвёртый, прозванный Жестоким за свои слова и деяния. Именно тут, в этой комнате, он и убил свою несчастную жену, Ханну, всех её служанок и сестёр, просто изрубив несчастных девиц топором. Там, вероятно, где он и начал резню, сегодня стоял высокий стол из чёрного дерева, окружённый не менее крупными стульями, коих насчитывалось семь штук. На каждом из них, помимо самого большого и красивого, сейчас сидело по человеку: граф Джеймс Эштенбер с дочерью сидели рядом, напротив них расположились лорды Реджинальд Соутфер и Акстон Корфорт, по обе стороны от господского места восседали леди София Карнарвона и лорд-командующий королевской гвардией Виктор Фелвуд.

- Я сделал всё, что от меня требовалось, милорд Эштенбер, вы также выполнили свою часть нашего договора, - начал Эдд. - Вы, лорд Корфорт, также получили свою награду на полуденной церемонии, как и вы, Соутфер, получили титул лорда. Война окончена и долг уплачен.

- Прошу меня простить, Ваше Величество, но кажется, вы ошибаетесь, - сказал Эштенбер, глядя при этом на Фелвуда. - Наша общая война только начинается. Вы сами оказались невольно в неё втянуты: там, у Галбертстоуна, мы сразились не просто с полчищем нежити, но с настоящей армией Культа Проклятых. Боюсь, это не первая наша встреча с ними на севере. История вершится на наших глазах и то, что сейчас происходит, уже названо Третьей Войной - вчера мне пришла весть с севера о том, что эльфийское королевство пало, а Лордерон разрушен окончательно.

- Если вы думаете, что после восстания Даркстоуна и предательства Свифта мы... - начал было лорд-командующий гвардии, но тут же был перебит Викторией, дочерью графа Джеймса.

- Не беспокойтесь за своих людей, Штормград не намерен вмешиваться в заранее проигранное дело. Отец намерен взять, помимо наших гвардейцев, лишь солдат Корфорта и с ними отправиться в Хилсбрад, дабы защитить хотя бы то, что ещё можно защитить.

- Но если потребуется, вы будете обязаны, как присягнувшее Штормграду королевство, поднят мечи против любого врага, названного королём Ринном, - добавил Эштенбер.

Ещё бы. За то, что Джеймс Эштенбер помог Эддисону удержать власть в руках правящей династии Карнарвонов и вознестись над людьми, Драконовы Высоты должны склониться пред Штормградом. По сути это значит, что король Карнарвона фактически является всего лишь герцогом Каменного Дола и Драконовых Высот, а вовсе не королём, но волен так называться. Это было объявлено Эддом сегодня при дворе в ходе коронации, и, к его удовольствию, не оспорено ни одним лордом. Также знаменосцы согласились со всеми прочими решениями нового короля: назначениями совета, пожалованием Реджинальду Соутферу земель уничтоженного дома Хертфордов и титула лорда, объявлением помолвки монарха с Викторией Эштенбер. Юг схватил его за горло, север грозит кинжалом сзади, но не сделай Эддисон всего этого сейчас, завтра он уже был бы задушен и истыкан ножами.

- Всё кончилось лучше, чем вы могли ожидать, Ваше Величество, - как бы между делом заметил Реджинальд Соутфер и оказался чертовски прав.